«Этот мир – воля к власти, и ничего больше».
(Фридрих Ницше.)
Коренной вопрос власти (реальной, но невидимой) не забота о процветании страны, а совсем другой, то есть - как дольше оставаться у власти. И когда стареющий, больной папа Карло завещал свой трон Буратино, он поступал не по своей воле. За него решала власть, реально существующая, но невидимая. Иногда ее называют “Кремль”, иногда - “Семья”. Новый президент тоже особо себя ничем не утруждал - все сделали за него зловещая PR-акция, замешанная на крови чеченского народа и грязные деньги той же самой власти.
Куда смотрел народ? Туда, куда указала власть, ибо народ безволен по причине отсутствия у него собственности и чувства обладания собственностью, так как институт собственности в России задушен еще в младенчестве. Имеющаяся же собственность является порождением - “выпросил”, “украл” или “обобрал”. Общую собственность народа после развала СССР разбазарили нынешние олигархи. Еще в ІІІ-веке до нашей эры китайский философ Мэн-Цзы писал: “Что касается народа, то, не имея постоянного имущества, он не обладает из-за этого постоянными чувствами и, поскольку не обладает постоянными чувствами, распускается, становится безнравственным и творит все, что захочет”. И власть, выпестованная хищниками, тоже делает с народом все, что хочет, так как для нее народ не основа власти, а только объект для обогащения и инструмент для получения власти.
Но власть, утверждаемая таким образом, рано или поздно, вынуждена показать свою истинную сущность. Прошедшей осенью в России случился-таки политический кризис, хотя не вполне очевидный и не публичный в силу правления президента с гебистским прошлым.
Кризис начался с критики руководства "Газпрома". Путинская аппаратная коалиция не выдержала процесса дальнейшего передела власти. Все началось с публикации на сайте мнения Глеба Павловского, а также со статьи во "Времени новостей", намекающих на полную профнепригодность Алексея Миллера. Это дало старт публичному скандалу и утечке информации, через которые вошли в жизнь россиян такие понятия, как «Сечин», «питерские чекисты», «банкир Пугачев» и другие. В действительности речь шла о том, что новый руководитель Миллер, придя в "Газпром", стал ориентироваться не на Волошина-Медведева-Грефа, (команда папы Карло) в той или иной мере ответственных за экономические процессы и госполитику в отношении газовой монополии, а на путинский чекистский кадровый резерв.
Вместе с этим началась атака Счетной палаты на некоторых министров, таких как железнодорожник Аксененко и таможенник Ванин. Министр-олигарх Аксененко - идеальная кандидатура для прокурорской атаки, ибо его министерство, получившее при позднем Ельцине официальное право коммерческой деятельности, являет собой некий симбиоз олигархического государствования и своеобразной коммерциализованной монополии. Михаил Ванин из той же обоймы.
Весь наезд на правительство происходил по классической схеме разборок путинской эпохи. Суть этой схемы заключается в использовании вилки между легитимным порядком страны и наличествующим "серым" порядком ее реальной жизни. Приходит, скажем, в ведомство Аксененко прокурор и после знакомства с некоторыми документами намекает по телевизору, что Аксененко что-то там химичит. "Конечно!" – соглашается благодарный зритель. Ну, а когда другой прокурор доверительно сообщает той же телевизионной аудитории, что таможня - тоже химичит, тут здравомыслящий русский и вовсе задумывается: "А не хочет ли и вправду Путин, наконец, навести порядок?" Как видите, прием дешевый и безотказный, то есть классически кагэбешный.
Ответный удар не заставил себя ждать долго: старая команда папы Карло вычислила, что заместитель директора ФСБ г-н Заостровцев крышует мебельную торговлю. И все становится на свои русские места: прокуратура, мебель, таможня, ФСБ.
Такой разворот событий позволил волошинцам перейти в атаку, объявив, что союз православных олигархов и хищных чекистов критически опасен для Родины и Демократии. И правильно - весьма опасен, так как за этим стоит системный кризис внутри путинской коалиции - того причудливого сочетания "государственников в невидимых погонах" и новых, олигархических менеджеров, которое и обеспечило путинскому проекту победу над ностальгически-утопическим державно-муниципальным проектом Примакова-Лужкова.
То противоречие в путинской коалиции, которое было умело скрыто в складках предвыборного пиара, неизбежно и по совершенно объективным причинам было обречено вылезти наружу. Так и случилось. Но наиболее шокирующим выглядит в этой борьбе переход из рук в руки прокуратуры, которая сначала сыграла роль приводного ремня в процессе перехода собственности и власти от олигархов первой волны ко второй, а теперь готова отработать еще один цикл "восстановления капзаконности" уже на новых фигурантах. Теперь уже становится ясным, что вопрос не в том, кто владеет скважиной или заводиком, а в том, кто владеет контрольным пакетом в местной администрации, прокуратуре и прочих проверяюще-регулирующе-распределяющих инстанциях. То есть, кто владеет реальной властью.
Трагедия в том, что Владимир Путин не может отказаться ни от одной из враждующих группировок внутри своей команды. Чекисты необходимы ему, чтобы уберечься от железного объятия олигархического менеджмента, олигархи - чтобы сохранить относительную эффективность и устойчивость гражданского управления.
Все это показывает простую истину - пока нелегальна собственность - нелегально государство и нелегальна власть.
Но Путин продолжает по привычке править гебистскими методами. Возьмем хотя бы факт назначения спикера верхней палаты Сергея Миронова. Спикер Миронов был назначен на новый пост по прямой рекомендации президента Путина. И первым делом новоявленный спикер предложил поправить Конституцию с тем, чтобы увеличить президентский срок.
Когда это вызвало возражение со стороны некоторых политиков, на шум вышел президент Путин и поправил спикера Миронова. И сказал, что не собирается изменять Конституции. Но, что характерно, Миронова снимать не стал.
Или вон в прошлом году запустили слух о возможном переезде Думы в Питер. Парламентарии ужаснулись. Как так – уехать из Москвы, от главных кормушек? И вопрос увял сам собой.
Искусство пускать пробные шары, исследуя общественное мнение, – давний навык КГБ. В случае новой российской политики оно помножено на еще одно искусство – стравливать между собой враждующие кланы. Но
в такой борьбе никто из них не победит. Победивший клан немедленно распадется на две враждующие половинки. Есть только один способ изменить существующие условия, а именно: соблазнить президента абсолютной властью. Ибо, единожды нарушив Конституцию, он станет заложником тех, кто ему это присоветовал. Так коммерсант, заказавший убийство, становится игрушкой в руках бандитов.
И тут важно понимать вот что: существующий кредит доверия президенту на деле иллюзорен. Не бывает страны, в которой население презирает начальников, ненавидит милицию, называет чиновников взяточниками, а богачей – ворами, а вместе с тем боготворит президента.
Президента любят до тех пор, пока считают его чистой, наивной душой. Когда же президент становится диктатором, он принимает на себя лавры самодержца вместе с грехами.
Диктатура в развалившейся стране плоха не тем, что дает власть одному человеку, а тем, что это власть плодит тысячи крошечных диктаторчиков, начиная с пьяного сотрудника РУБОПа и кончая земляками президента. Дивиденды от нее получает многочисленная мелкая сволочь, а ответственность несет один человек. И рано или поздно все кончается вещью, еще более страшной, чем диктатура — бунтом.
