Укрощенная пресса
Имя Анны Политковской не известно за пределами России. Если бы президенту Путину было дозволено, ее не знали бы и внутри страны. Сегодня ее жгучие репортажи о коррупции, запугивании и жестокостях, которые творят российские солдаты в Чечне, являются чуть ли не единственным источником информации о том, что там в действительности происходит.
Она делает эти репортажи с большим риском для собственной жизни. За свои 40 командировок в Чечню она испытала многое: ее притесняли, арестовывали, угрожали изнасилованием и пытками и, наконец, вынудили бежать из России после того, как ей подло намекнули на возможность «случайной» автомобильной аварии. Но, как и диссиденты, которых не удавалось заставить замолчать репрессивному советскому государству поколение назад, она продолжает говорить. Вчера выступающая за свободу прессы организация «Index on Censorship» вручила ей награду за самую бесстрашную защиту свободы слова.
Как и Андрей Сахаров, г-жа Политковская была втянута в конфронтацию один-на один с государством своим отказом примириться со злодеяниями. У нее нет никакой политической повестки, и она в своих репортажах сообщает также об экстремизме и криминальных связях лидеров (чеченских) повстанцев.
Но она разоблачает и то, что военное командование отчаянно пытается скрыть: плохую подготовленность срочнослужащих (российской армии), нехватку в войсках снаряжения и отсутствие дисциплины; тайный сговор российских официальных лиц с лицами, занимающимися похищениями людей, «крышевым» рэкетом и вымоганием взяток у мирных жителей; обстрелы домов и имущества и неразборчивые убийства, включая, в самое недавнее время, поджог автобуса с целью сокрытия свидетельств, что его гражданские пассажиры были обстреляны по ошибке.
Президент Путин в последний год достиг многого. Он принес своей стране стабильность, повысил ее благосостояние, протолкнул жизненно важные реформы в сфере налогообложения, судебной системы и землевладения и выступил против старых предубеждений относительно переориентации России в сторону Запада и вступления в борьбу против международного терроризма.
Однако все это было сделано в определенной мере за счет свободы прессы и свобод личности. Почти не проявляется терпимости к инакомыслию, и снова начинают утверждаться старые советские привычки: самоцензура журналистов, официальное давление на тех, кто не желает следовать установкам сверху; постепенный отход от демократической шумихи ельцинских лет.
Одна за другой подавляются независимые газеты и телевизионные станции. Только «Новая Газета», выходящая 2 раза в неделю маленьким тиражом либеральная газета, публикует репортажи г-жи Политковской, которая все еще пишет о Чечне; и вот теперь суд наложил на редакцию газеты рекордно высокий штраф по иску о клевете, явно пытаясь ее обанкротить и заставить замолчать.
Большинство россиян не волнует свобода прессы. Для них важнее, чтобы выплачивались пенсии, велась борьба с коррупцией и сокращалась преступность. Большинство особо не задумывается над тем, что происходит в Чечне. Но эта война стала кровоточащей раной, которую г-н Путин не способен вылечить; и чем более гнойной становится эта рана, тем выше опасность, что она приведет к заражению всего политического организма.
Попытки наложить запрет на освещение войны в Чечне в средствах массовой информации - это одно, но преследование тех, кто сообщает о ней правду достойно порицания. Россия ведет законную войну против террора, но это не может быть оправданием варварства в Чечне. Только свободная пресса может настаивать на таком различии.
«The Times», ИноСМИ.ру
www.inosmi.ru
