Радиация, как известно, невидима. Она не поражает воображение огненными протуберанцами и развалинами домов, не трясет земную твердь. И в силу этих причин борьба с ней малозрелищна. Можно приехать в город, пострадавший от наводнения, и энергично, не выпадая из кадра, руководить ликвидацией последствий разгула стихии. Зримо, доходчиво, убедительно. Можно деятельно проводить время на фоне пожара, железнодорожного крушения, размороженного дома. Это все тоже обернется политическим капиталом для того, кто в нем нуждается. А вот радиация для пиара не очень пригодна. Так что вряд ли стоит удивляться тому, что власть без особого интереса относится к проблемам радиационной безопасности.
Нет таких цифр, которые могли бы поразить воображение чиновников. То ли по малограмотности, то ли в силу железного характера они никак не реагируют на предупреждение ученых о том, что сегодня общая активность отработанного ядерного топлива (ОЯТ) атомных подводных лодок составляет более 500 млн кюри. Вырвись этот джинн на свободу - мало никому не покажется. Теоретически эту угрозу осознают все. Но с деньгами правительство не торопится.
Главное тут, как всегда, деньги. Достаточно сказать, что утилизация (выгрузка и переработка ОЯТ, разделка корпуса и постановка реакторного блока на хранение) одной АПЛ обходится, по расчетам экспертов Минатома РФ, примерно в 1,5 млрд долларов (данные приведены в январском номере «Бюллетеня по атомной энергии» за 2002 г.). То есть уничтожить атомоход стоит примерно столько же, сколько его построить.
Надежды связаны с зарубежной помощью. Она есть уже сегодня. Так, с помощью США и Норвегии были построены для России 52 металлических контейнера для транспортировки и временного хранения ОЯТ. Это огромное подспорье, если учесть, что цена одного такого контейнера составляет около 1 млн долларов. Американское Министерство обороны строит нам береговые комплексы для выгрузки ОЯТ в Архангельской области и в Приморском крае. Готовы подключиться Англия, Швеция, Голландия и Франция. Но медлят. Зачем отправлять в страну финансовую помощь, если эта помощь облагается налогом?
Неясен и механизм реализации западных средств. За утилизацию АПЛ отвечают на разных этапах как минимум три ведомства - Минатом, Минобороны и Российское агентство по судостроению. Каждое блюдет свой интерес. И спросить за конечный результат подчас не с кого. До сих пор российская сторона волынит с подписанием межправительственных документов по ядерно-экологической программе, соглашения с Северной экологической финансовой корпорацией (NEFCO) и других договоренностей, которые позволили бы использовать возможности потеницальных доноров. Верх над прочими соображениями берет бдительность. Как бы иностранцы не пронюхали чего, не выведали наши военные тайны. А на деле, боимся предъявить миру наше убогое хозяйство. Просто потому, что станет ясен российский масштаб беспечности и воровства в таком жизненно важном деле как ядерная безопасность.
Справляться в одиночку с проблемой списанных атомоходов у России никак не получается. В последнее время навалились на выгрузку активных зон из списанных реакторов. Просто потому, что лодки ржавеют, теряют герметичность и уходят на дно. Случись такое с реактором на борту - шуму и треску будет на весь мир. И денег придется потратить немерено. Поэтому последние два года Минобороны потрошит реакторы отстойных лодок с небывалой скоростью. Если в 1999 году ядерная начинка была выгружена из 8 АПЛ, то в 2000 г. - из 18, а в 2001 г. - из 21 субмарины. Энтузиазм, с каким начали выдавать на-гора ядерный шлак, вызвал панику у береговых хранителей ОЯТ. Флотские хранилища просто оказались не готовы к таким ударным темпам. И Минатом имеет в своем распоряжении по-прежнему только четыре спецвагона (хотя, говорят, уже на подходе еще четыре вагона).
