Афганские расклады
Сегодня для всех очевидно, что главным итогом военной операции США и западного альянса в Афганистане стал не столько разгром талибов, (что то же под большим вопросом, особенно в свете последних событий), как основного центра политической силы страны, сколько децентрализация государства и хаос. В стране оформились центробежные очаги влияния. Они носят в основном локальный характер, однако это нисколько не умоляет того факта, что Афганистан, как единый государственный организм практически не существует. и в настоящее время, представлены, с одной стороны, так называемым Северным альянсом, который раскололся на отдельные враждебные группировки и с другой стороны пуштунскими племенами, между которыми так же нет единства.
В Северном альянсе основными фигурами являются:
Представители этнических таджиков Мохаммад Фахим и бывший президент страны, Бурхануддин Раббани; Бывший губернатор провинции Герат - Исмаил Хан; Лидер этнических узбеков, бывший коммунистический генерал Абдул Рашид Дустом; Пуштунский командир, воевавших на стороне Северного Альянса, бывший губернатор провинции Нангархар - Хаджи Абдул Кадыр; Хазарейский командир Абдул Керим Халили;
На другом полюсе влияния вожди и старейшины пуштунских племен Юга и Юго-Восточного Афганистана.
На сегодняшний день Афганистан фактически разделен на таджико-узбеко-хазарейский Северный регион и пуштунский Южный регион. В свою очередь Северный регион расколот на узбекскую, хазарейскую и таджикскую части, которые постоянно враждуют между собой. Южный регион поделен между пуштунскими племенами, которые делятся на сторонников и противников талибов. Однако среди них есть и те, кто придерживается нейтралитета и не желает активно вмешиваться в происходящие процессы.
Роль и место института племенных вождей. Причина подобного соотношения сил заключаются в том, что преобладающая часть пуштунских полевых командиров самоустранилась с политической арены Афганистана еще в середине девяностых годов (к примеру, лидер «Исламской Партии Афганистана» Гульбеддин Хекматьяр обосновался в Иране, Абдул Хак в Йемене и т.д.), и лишь незначительная часть была вовлечена в ряды талибов. После недавнего же разгрома талибов американцами, потенциал и мощь пуштунского национального ядра, главным образом, остается за их влиятельными племенными вождями, причем преимущественно горных племен Юга и Юго-Востока страны.
Данный регион является естественным местом расселения, исторически сформировавшимся культурным форпостом пуштунов, вотчиной многих афганских правителей. И именно этой части Афганистана, как утверждают историки, присущ воинствующий пуштунский национализм. Мы же со своей стороны добавим, что именно в этом регионе глубоки исламские корни, которые во все времена позволяли афганцам объединять страну и сохранять свою государственность.
По мнению историков, главная причина, объясняющая столь крепкие позиции племенных вождей, заключается в самой социальной структуре пуштунов. Как писал востоковед В. Пластун: - «Пуштунское племя - это социальная группа, резко отличающаяся от других подобных групп афганского общества языком и культурой, специфическими традициями. Она не обязательно должна быть организована политически. Пуштуны сохраняют чувство общности, которое берет начало в признаваемом всеми ими кодексе чести и поведения «Пуштунвали» и происхождении от одного предка». Пуштунам присущ ярко выраженный этноцентризм и самобытность.
О важной роли и степени влияния института пуштунских племенных вождей и старейшин в жизни афганского общества говорит сама история афганской государственности. К примеру, все эмиры и короли афганского государства, начиная с 1747 г. (год образования централизованного афганского государства) вплоть до 1973 г. были представителями пуштунских племен. А политическая стабильность в стране до революции 1978 г, прозванной «апрельской» или «саурской», поддерживалась балансом центральной власти с ее вооруженными силами и лояльностью в отношении к ней вождей пуштунских племен. В дальнейшем, нарушение этого баланса (после революции), как свидетельствуют события тех лет, привело к тому, что племена, пойдя на конфронтацию с центральными властями, открыли дорогу для свободного проникновения в страну вооруженныойоппозиции с территории Пакистана. Пользуясь поддержкой пуштунских племенных вождей и старейшин, оппозиция за сравнительно короткий срок сумела мобилизовать свои основные силы и установить устойчивую финансово-экономическую и вооруженную подпитку из соседнего Пакистана.
Однако с приходом к власти талибов роль племенных вождей стала снижаться и уступать место единой централизованной власти. На нынешнем этапе, институт племенных старейшин вновь был востребован. На этот раз американцами, которые с помощью финансов и политических интриг попытались настроить племенных вождей против талибов. В некоторых случаях им это удалось. Однако очень многие племена продемонстрировали США свою враждебность.
Последние события в Афганистане показывают, что неожиданный военный успех западной коалиции в начале военной кампании постепенно уступает место рутинным военным будням партизанской войны, которая имеет способность незаметно затягивать в трясину вязкого противостояния и медленно убивать победителя. Время идет. Война усиливается. Противник демонстрирует свою живучесть. Жертвы растут. Перспективы победы все туманнее.
Американцы чувствуют это, и лихорадочно ищут формулу выхода из войны. Отсюда, на наш взгляд, и неожиданно резкие заявления Буша о некой «оси зла», с которой США намерены сразиться. Продемонстрировав миру большее зло, чем талибы, американцы просто намерены вовремя повесть ответственность за Афганистан на своих союзников, что бы самим заняться более «важным делом»…
Али Мержо, «Кавказ-Центр»
