Москва, стремящаяся закрепить за собой эксклюзивную роль военного «миротворца» на постсоветских территориях, параллельно продолжает претендовать на место дипломатического посредника в межэтнических конфликтах, которая сама же разожгла и использует в своих интересах.
Совсем недавно, под предлогом борьбы с «международным терроризмом» она угрожала распространить на Грузию боевые действия, ведущиеся оккупационной армией РФ на территории Чечни, хотя действительной целью Москвы была попытка изменить прозападную ориентацию Тбилиси. Кремль пытается возродить синдром страха у Тбилси.
Общеизвестно, что свобода рук в Грузии являлась частью цены, запрашиваемой Россией за свое невмешательство в предстоящую операцию США в Ираке, по «свержению Саддама Хусейна». В этой сделке Россия проиграла, так как американцы атаковать Ирак, несмотря на возражения Москвы, а Россия в бессильной злобе кусает себе локти, оттого что уже утеряла главный рычаг нажима на Грузию - «гнездо международного терроризма», с трудом построенное ФСБ в этой стране.
Теперь, когда бойцы чеченского сопротивления, как главный предлог давления России на Грузию, покинули ее территорию, Россия, оставшись у «разбитого корыта», усиленно ищет новые предлоги для сохранения своего присутствия в этом кавказском регионе.
Прежде всего, «мальчик для битья» в Грузии ей необходим, для того, чтобы проблема созданная ее военной интервенцией в Абхазии и Южной Осетии не вернулась на первый план, и не будоражилась общественностью. На самом деле, зацикленность Москвы на Панкисском ущелье, все это время отвлекала международное внимание от этих более существенных для Грузии проблем, до сих пор так и остающихся нерешенными.
Факт того, что Россия в этом году распространила свое гражданство на жителей Абхазии и Южной Осетии, может поставить перед российским руководством следующие вопросы. Применяется ли еще, по его мнению, международное право в российско-грузинских отношениях, на которое оно ссылается, когда речь идет в отношении Чечни? Или же, эти регионы, в официальных кругах России, более не считаются неотъемлемыми частями Грузии? Как объяснить закон, принятый в этом году российской Думой, позволяющий «прием» в РФ государств и частей этих государств, как ее субъектов? Какой ярлык навесила бы Россия на грузинских законодателей, прояви они неосторожность, принять закон, позволяющий северокавказским республикам вхождение в состав Грузии?
По каким критериям требование России выдать чеченских бойцов, обвиняющихся в «терроризме», должно превосходить требование грузинских правоохранительных органов в экстрадиции Игоря Георгадзе, подозреваемого в организации теракта против президента Грузии, и нашедшего убежище в Москве?
Однако официальный Тбилиси, вместо того чтобы поднять перед Москвой эти и многие другие, разоблачающие политику России на Кавказе вопросы, угодливо ломая шапку перед Москвой, увлечен сомнительными «спецоперациями» против чеченцев осуществляемыми лишь для усмирения гнева империи, тогда как грузинские беженцы не в состоянии вернуться в свои дома.
Эти важные проблемы затрагивают не только Грузию, но и высвечивают весь постсоветский мировой порядок. Вот только лишь некоторые из них, включающие: миротворческие операции и разрешение «этнических» конфликтов; выполнение Россией взятых на себя международных обязательств на саммите 1999 года (в частности о закрытии своей военной базы в Гудаута).
Тем не менее, Россия по сей день сохраняет за собой военные базы в Грузии и блокирует инспекции ОБСЕ. На фоне существующих положений, связанных с военным присутствием России на территории этого суверенного государства, возня вокруг Панкисского ущелья и чеченцев, создает впечатление того, что правительство Грузии все больше отстаивает интересы России, нежели свои собственные.
Близорукость проявляют и официальные СМИ Грузии, некоторые, из которых, открыто удовлетворяют неоимперские амбиции России. Обходя жизненно важные для Грузии проблемы оккупированной Абхазии и Южной Осетии, они заняты откровенным разжиганием античеченских настроений среди грузинской общественности, искажая высказывания того или иного чеченского политика, создавая благоприятную психологическую почву для российских провокаций. И это, как ни странно, происходит в то время, когда Россия обсуждает с Абхазией возможность приобретения российскими компаниями того, что Тбилиси считает собственностью грузинского государства.
А. Сардали, Союз Кавказских Журналистов.
