Новая политика Америки Буша после 11 сентября 2001 года поставила перед Китаем две важнейшие проблемы. Первая связана с созданием в непосредственной близости от китайских границ структур передового базирования американских войск. Вторая – с наращиванием риска для китайского нефтяного импорта из стран Персидского Залива (взятие под контроль Ирака и, не исключено, Ирана, "нависание" баз США над танкерными маршрутами в зоне Малаккского пролива). Причем для растущей темпами до 8% в год китайской экономики расширяющийся импорт нефти из Залива является фактором жизненной важности.
В том, что касается собственно войны в Ираке, Китай ведет себя очень осмысленно и аккуратно. С его стороны не было резких официальных антиамериканских заявлений, никаких угроз применить вето в Совбезе ООН. Однако еще в ходе операции США в Афганистане Китай усилил свою военную группировку в Синцзяне и подтянул туда ракетное оружие. А затем - принял, а в последнее время форсировал беспрецедентную по масштабам программу модернизации вооруженных сил. Кроме того, Пекин резко активизировал свою политику в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), сделав серьезную заявку на лидерство в ней и обращая особое внимание на ее антитеррористическую (то есть военную!) компоненту.
Это все - только в сфере публичной политики. Но в непубличной сфере (которую по понятным причинам обсуждать в ранге "безусловностей" трудно) Китай еще более активен. Во-первых, ряд экспертов указывает на достаточно явный "китайский след" в проблемах мирового нефтяного рынка (политические и нефтеэкспортные кризисы в Венесуэле и Нигерии), которые сопровождали военную операцию в Ираке. Во-вторых, с Китаем связывают опять-таки синхронное с иракской войной обострение ситуации в Афганистане, где Карзай практически потерял контроль над ключевыми провинциями, и общее наращивание активности в мире определенных групп так называемого "радикального ислама". В-третьих, очевидно, что без участия Китая не обходится и конфликтный процесс в Кашмире. В-четвертых и главных, без прямых санкций Пекина были бы невозможны те весьма резкие заявления и действия, которые в это же время исходили от Северной Кореи.
Наряду с этим, Китай ведет весьма активную экономическую игру "на всех площадках". Он по-прежнему управляет курсом юаня таким образом, чтобы обеспечить китайскому экспорту безусловную мировую конкурентоспособность. Он беспрецедентными темпами привлекает прямые иностранные инвестиции, причем преимущественно в высокотехнологические сегменты экономики, и резко улучшает структуру своего внутреннего рынка и экспорта в направлении продукции с высокой добавленной стоимостью.
Он наращивает свое присутствие в альтернативных Персидскому Заливу зонах нефтедобычи в Казахстане (атырауские проекты), в Африке и даже Латинской Америке. И он активнейшим образом участвует в макрорегиональной инициативе, направленной на создание в ЮВА собственной валютной зоны, альтернативной доллару и евро.
То есть позиции Китая, разумеется, корректируются в связи с ситуацией вокруг Ирака, но ориентированы на гораздо более серьезную стратегическую перспективу. При этом мне представляется, что слухи о серьезных противоречиях между старым (так называемыми "шанхайцами") и новым руководством Китая сильно преувеличены. Китайская политика в своих базисных основаниях преемственна и будет преемственна. В настоящее время она определяется принятой еще в 2000 году стратегией, нацеленной на выход Китая к 2020-2030 гг. на доминирующие мировые позиции. Стратегия - в этом, а тактика будет меняться, исходя из конкретного мирового контекста. И Пекин давно и точно понимает, что основной оппонент его стратегии - США. Других просто нет.
Пределы соперничества и необходимость сотрудничества
Экономическое, политическое, военное соревнование между США и Китаем оказывается, на мой взгляд, одним из самых главных процессов нового века. Это не скрывают в обеих странах. Так, и программные экономические установки 16 съезда КПК, и тенденции китайского военного строительства – явно отталкиваются от сопоставлений с Америкой. А в США вряд ли случайным стало заявление К.Райс по итогам иракской операции со следующим смыслом: "Францию - наказать, Германию - игнорировать, Россию - простить, особое внимание - отношениям с Китаем".
При этом во внешней политике США сейчас решающую роль играет специфическая "консервативная" группа, для которой военный фактор мощи представляется основным, и которой не чужды концептуальные построения классической геополитики. Они гласят, что Америка должна дружить в Евразии со второй по мощи страной - против первой по мощи. А в нынешнем раскладе второй по мощи, после Китая, оказывается именно Россия.
Но и для Китая подобные соображения вовсе не секрет. И, по моим представлениям, борьба за "несоюзничество" России с главным конкурентом - в ближайшие годы может быть одним из основных факторов формирования внешней политики - как для Вашингтона, так и для Пекина.
Разумеется, обе стороны в полной мере учитывают (и стараются использовать в своих целях) и другие международные реалии и силы, выходящие за пределы данной огрубленной схемы. Реалии и силы европейские, исламские, индийские и т.д.
Так, Китай в процессе иракского кризиса получил новые позиции в Европе. Принятие Ху Цзиньтао приглашения Ширака на предстоящий саммит "восьмерки" в Эвиане, а также разговоры в Европе о целесообразности превращения "восьмерки" в "девятку" - тому яркое подтверждение. Кроме того, война в Ираке вызвала крайне серьезную озабоченность собственной безопасностью во многих странах мира. Немало таких стран (причем не только из ЮВА) обратились за политической поддержкой и оружием к Китаю. И они такую поддержку уже получают или получат в ближайшее время. Я бы сказал в связи с этим, что война в Ираке подхлестнула тот процесс выстраивания "зон влияния" Китая, который доселе шел неявно и подспудно.
Тем не менее, Россия, с ее территорией и ядерным оружием, в указанном глобальном противостоянии играет решающую роль. А потому первый - знаковый - визит Ху Цзиньтао именно в Москву не случаен. Как не случайны наивысший (государственный) статус этого визита и его особая (протокольно редкая) длительность. Уже очевидны два стратегических результата данного визита для Пекина. Это решение по трубопроводу "Ангарск - Дацин", которое "стоит" за 25 лет 700 млн. тонн нефти и 150 млрд. долл. И это решения по ШОС, которые обеспечивают создание полноценных институтов организации и закрепляют в ней ключевую роль Китая (исполнительный секретарь ШОС - китайский посол в России Чжан Дэгуан).
Но в то же время я бы не сводил расклад отношений между США, Китаем и Россией к прямолинейному противостоянию Вашингтона и Пекина и "борьбе за Москву". Все стороны этого треугольника понимают как необходимость (и пределы) соперничества, так и необходимость (и пределы) сотрудничества. И не случайно в программе российского визита Ху Цзиньтао - не только беседы с Путиным "без галстуков", торговые и нефтяные проблемы и закрепление собственного лидерства в ШОС, но и встречи с Бушем и Коидзуми.
Кроме того, и в американской политике в отношении Китая есть далеко не только конфронтационные мотивы. Американская элита здесь, как и во многих других вопросах, вовсе не едина. И если "Уолл Стрит Джорнел" с нескрываемым раздражением пишет об эгоистической политике Пекина в отношении заниженного курса юаня и нарушений правил ВТО, - то такая знаковая фигура, как Уоррен Баффет, в это же время приобретает крупный пакет акций Китайской нефтяной корпорации, а "Интел" заявляет о выходе на мировой рынок первой партии своих процессоров последнего поколения, изготовленных в Китае.
Россия в этом раскладе имеет, в принципе, определенные возможности влияния на указанное соперничество-сотрудничество между двумя гигантами XXI века, с укреплением собственной роли и собственных позиций. В каких-то сферах - возможности вполне крупные. Но для реализации таких возможностей требуются очень серьезные усилия и очень серьезная политическая воля. Которых нашей нынешней элите, увы, трагически недостает. А сомнения в серьезности российской воли и российских намерений - провоцируют и в Вашингтоне, и в Пекине опасения и политические действия, которые совсем не на пользу нашей стране.
Игра вокруг ядерного оружия будет долгой
Северокорейская проблема в настоящее время, на мой взгляд, в огромной степени в руках Китая. США, не исполнив свои обязательства перед Северной Кореей в отношении ядерной энергетики, а затем включив страну в "ось зла", дали в руки Пекину и Пхеньяну важные козыри. И разыгрывание этих козырей вокруг темы северокорейских ракетно-ядерных вооружений идет в формате неявного торга между теми же США и Китаем. Главные темы торга, видимо, военное присутствие США в ЮВА и Тайвань. А также направления и пределы американской военно-политической экспансии в регионе. И США понимают, что китайские позиции в макрорегионе (в том числе в Южной Корее, Вьетнаме, Малайзии и т.д.) делают северокорейский ядерный аргумент крайне значимым.
Не случайно последние переговоры по данному вопросу между США и Северной Кореей происходили в Пекине (то есть, фактически, под китайским патронажем). Как не случаен и почти нулевой результат этих переговоров. И что по итогам переговоров корейский президент Но Му Хен подчеркнул (в контрасте с серией воинственных заявлений в Японии и США), что проблему необходимо улаживать исключительно мирными средствами.
Но так же не случайно и неучастие в данном переговорном процессе таких, несомненно, заинтересованных сторон, как Япония, Южная Корея и... Россия. Некоторые эксперты указывают, что мотивы Вашингтона и Пекина в отстранении России от участия в переговорах были связаны как раз с малопредсказуемостью позиции Москвы. Кроме того, возможно, Пекин так выражает свое недовольство резким укреплением военного сотрудничества России с его ключевым региональным соперником - Индией.
Конечно, ракетно-ядерное оружие Пхеньяна - слишком серьезная вещь, чтобы ею пренебрегать в глобальных политических раскладах. Тем более после майского заявления минобороны Северной Кореи Ри Гуна о том, что Пхеньян может такое оружие не только производить, но и продавать. Но именно поэтому и Северная Корея, и Китай от данного аргумента в мировом диалоге быстро и "задешево" не откажутся. Так что, думаю, игра вокруг этого оружия будет долгой.
Сергей КУРГИНЯН
