Суть «Чечено-Ингушского» вопроса, поднятого Кадыровым, и раздуваемого российской прессой по своему содержанию может привлечь только любителей фантастики. Однако, есть одна закономерность. Если российские журналисты, одновременно, начинают нести какой-либо бред, наподобие «причастности Басаева к торговле наркотиками», значит, поступило указание сверху, и тут уж им не до фактов, приходится лепить все подряд.
Если не касаться фантазий журналистов, то есть закономерность в появления из небытия, второй раз за последнее десятилетие, «проблемы» Чечено-Ингушетии. Каждый раз этот вопрос, почему-то, поднимается при очередной российской оккупации, и, каждый раз его поднимает кремлевская марионетка.
В первый раз желание воссоздать Чечено-Ингушетию озвучил глава марионеточной администрации 1995-96 года Докку Завгаев. Поскольку, без указаний хозяев, как известно, рта они не раскрывают то, за «геополитическими» заявлениями марионетки, в обществе помимо недоумения, появилась определенная настороженность.
События первой войны изменили ситуацию, и некоторое время казалось, что план воссоздания ЧИАССР, уместившись в папку Завгаева, отправился в путешествие в Танзанию. Но теперь оказалось, что и «батюшка» муфтий в ингушском вопросе норовит поддержать коммуниста Завгаева.
Интересно, что этот вопрос никогда не поднимался ни Джохаром Дудаевым ни Асланом Масхадовым, которых российские власти умудряются, одновременно с обвинениями в сепаратизме, обвинить в «чеченском империализме». Договор о разделе территории между Ичкерией и Ингушетией, который подписали Дудаев и Аушев, и весь процесс с этим связанный, содержал не больше эмоций, чем раздел между двумя селами.
В вопросе взаимоотношений между чеченцами и ингушами неуместно употреблять даже привычные штампы о том, что это два братских народа. Представители одного тейпа в графе национальность могут иметь запись, как ингуш, так и чеченец, много семей, в которых одни члены записаны чеченцами другие ингушами. Мирное решение вопросов самоопределения, наличие понимания и отсутствие враждебности по этому вопросу со стороны более многочисленных чеченцев, видимо не поддается пониманию для ума россиянина.
Для россиян более понятны действия своих сограждан, позабыв о разрухе вокруг своего дома, отправляющихся устанавливать деревянные кресты на спорных Курильских островах.
Было предположение, что целью возможного объединения Чечни и Ингушетии может быть снятие с повестки дня проблемы чеченских беженцев. Оказавшись в одном субъекте России, они формально перестали бы считаться беженцами, и это было бы использовано как один из признаков, якобы, прекратившейся войны. Однако, судя по тому, что идея объединения не нова, и до Кадырова ее озвучивал его предшественник Завгаев, можно заключить, что предположение по поводу беженцев является явной переоценкой умственных способностей обитателей кремля.
Ничего не изменилось, как в кремле, так и в головах его обитателей. Налицо лишь еще одна неуклюжая попытка продолжить свою политику по стравливанию народов для укрепления своего господства. Примитивность подобных ходов легко обнаруживается, когда на фоне заявлений Кадырова российская пресса начинает выдавать статейки с намеками на чеченскую экспансию в Ингушетии.
Особенно примечательны доводы, вроде захвата чеченскими беженцами всех рынков в Ингушетии. Аргументы об оккупации рынков «черными», обычно применяемые российскими «патриотами», лишь свидетельствуют, в каком задавленном состоянии должен быть народ, чтобы воспринимать рыночных торговцев как хозяев жизни. Почему, российские писаки от власти решили, что такие аргументы произведут впечатление на ингушей, так же как на россиян, остается загадкой.
Примитивная пропаганда, плюс две марионетки, Кадыров и Зязиков в роли козлов-вожаков для стравливания двух народов – небогатый актив, и лишнее свидетельство деградации тех, кто еще тешит себя иллюзиями о продолжении владычества на Кавказе.
Асет Исмаилова,
