Российский президент произносит тост за высшее образование, "великую традицию, всегда открытую для талантливой молодежи, вне зависимости от классов, богатства, религиозного и этнического происхождения". Аплодисменты. Владимир Путин поднимает бокал в честь собравшихся в зале именитых гостей и ученых, главным образом из развивающихся стран, почти все они чернокожие. Они - дипломированные специалисты Университета Дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Основанный в 1970 году, в разгар «холодной войны», для обучения студентов из Африки и Азии, университет был назван в честь убитого агентами ЦРУ лидера Конго Лумумбы. Университет был призван готовить специалистов, которые были бы привержены ценностям советского социализма.
Российский президент произносит тост за высшее образование, за "великую традицию, всегда открытую для всех талантливых молодых людей, независимо от социального происхождения, уровня доходов, религии или этнического происхождения». Звучат аплодисменты. «Я хочу повторить: в России, дорогие друзья, Вы всегда самые долгожданные гости», - продолжает Владимир Путин. Звучат еще более дружные аплодисменты. За пределами зала, на главной площади университета, банда из 20-ти бритоголовых пытается совершить нападение на чернокожих, и лишь наличие усиленного кордона безопасности спасает гостей церемонии от нападения.
Внутри Университета дружбы народов - официальная дружба. А инциденты, происходящие за его стенами, попросту не комментируются. Россия все еще страдает от повышенной ненависти к иностранцам. Российский лидер предупредил о недопустимости «подстрекательских лозунгов, а также фашистских и националистических символов, которые угрожают правам человека и приводят к погромам и к убийству людей».
Большинство тех, кого избивают и убивают, - это студенты Университета дружбы народов и других подобных учебных заведений, оставшиеся без средств к существованию, после того, как развал советской системы лишил их финансовой помощи. Но президенту в торжественном зале аплодировали другие люди: именитые сановники и дипломаты. Однако и им угрожает опасность. Избирая своими мишенями иностранных дипломатов, живущих в Москве, фашиствующие головорезы не дают покоя сотрудникам посольств. В прошлом году были совершены нападения на дипломатов из посольств Мадагаскара, Кении и Мали. Бритоголовые напали также на жену посла Южной Африки, в результате она получила многочисленные ожоги от сигарет.
«Мы не можем молчать, видя беззаконие, которое царит в Москве, и мы хотим предупредить об этом наших российских друзей, - говорит посол Швеции в России Свен Хирдман. - Мы не хотим, чтобы Россия считалась страной, где на людей можно нападать и убивать только за то, что у них другой цвет кожи». Хирдман предпринял попытку предупредить российское правительство о масштабе опасности, которая затрагивает дипломатический корпус африканских стран. Во время поддержанных российским правительством мероприятий, направленных против скинхедов, Хирдман во главе высокопоставленной делегации иностранных дипломатов встретился с главой МИД РФ Игорем Ивановым.
По итогам визита Иванов в своей типичной манере выступил с заявлением, которое соединяло в себе серьезную озабоченность и официоз. Завершалось оно достаточно причудливым софизмом. «Мы разделяем беспокойство дипломатов по поводу роста числа нападений молодых хулиганов на иностранных граждан, а также угроз в адрес посольств,- заявил Иванов. - Однако, поскольку ситуация с преступностью в России остается довольно сложной, не только иностранцы, но и россияне становятся жертвой преступных нападений».
«В России не существует прав человека, если у вас черная кожа, - считает Таддел Жебре Алемайеху (Tadelle Gebre Alemayehu), диссидент эпохи «холодной войны» из Эфиопии. - Я смотрел по телевидению, как Путин говорил о «правах человека». Но это ерунда. Это только слова. Мы здесь - никто». Алемайеху боролся против режима бывшего эфиопского президента Менгисту Хайли Мариама, которого поддерживал Советский Союз. Когда этот режим рухнул, он вошел в новое правительство. Но в 1991 году правительство, куда входил Алемайеху, было свергнуто мятежниками, и он вынужден был бежать в Россию, спасая свою жизнь.
В 2001 году Алемайеху был задержан и избит милицией на станции метро «Текстильщики», затем его отвели в отделение милиции, где снова избили и обработали слезоточивым газом. Все это он рассказал мне на кухне в квартире поблизости от Мосфильма. «Россия напоминает тюрьму для «цветных» людей, - считает Алемайеху. - Вы не можете свободно пойти куда-нибудь, потому что везде, куда вы идете, есть бритоголовые. Проблема в том, что встреча с милиционерами тоже не сулит ничего хорошего».
Прошлым летом Алемайеху помог организовать пикник для африканцев в одном из московских парков. Это событие было омрачено дракой, так как там бесчинствовали банды хулиганов. Однако вместо того, чтобы прислать машины скорой помощи, местная милиция пригнала фургоны, чтобы арестовать чернокожих, которые стали жертвами нападения. «Честно говоря, - говорит он, - я быстрее бегу от милиции, чем от бритоголовых. Как только я пошел в отделение милиции написать жалобу, офицер сказал мне: «Вы зачем сюда пришли, господин «Негр». У нас здесь нет бананов».
По данным московского офиса Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), на территории России находится почти 14 тысяч перемещенных лиц. Большинство из них - выходцы из бывшего Советского Союза. Многие из более чем 730 беженцев из Африки, которые зарегистрированы в документах Верховного комиссариата ООН, прибыли в Россию в советский период. Это бывшие студенты из Анголы, Демократической республики Конго (бывший Заир), Эфиопии и Судана, которые по завершении учебы вынуждены были остаться в России, так как на их родине один за другим вспыхивали вооруженные конфликты.
Только шестерым из них Федеральная Миграционная служба предоставила официальный статус. Девятнадцать африканцев имеют временный статус беженцев и 469 числятся в списке ожидающих. Ходатайства остальных африканцев были отклонены. По данным Центра приема беженцев Управления Верховного комиссариата ООН в Москве, Федеральная Миграционная служба отклоняет около 96% ходатайств о предоставлении убежища.
По другую сторону расового барьера - скинхеды. Сегодня от 15 до 20-ти тысяч российских бритоголовых являются членами тайной сети крайне правых экстремистских группировок. По словам Валерия Комарова, главы отдела МВД РФ по борьбе с организованной преступностью, за минувшие пять лет число фашистов в стране возросло на 30%, что является неизбежным итогом краха советского коммунизма, имевшего место десять лет назад. Некоторые из российских бритоголовых входят в группировки футбольных фанатов, например московского «Спартака». Другие больше идентифицируют себя как неонацистов, и, по словам Путина, именно они представляют «более серьезную угрозу стабильности нашей страны».
Недавно МВД РФ приступило к реализации общенациональной операции под названием «Вихрь-антитеррор». Операция была призвана предотвратить нападения бритоголовых, которые угрожали убивать всех иностранцев в день рождения Адольфа Гитлера 20-го апреля. Хотя скинхеды далеко не едины в своих взглядах, у них есть одна общая черта - ненависть к иностранцам.
«Ксенофобия в России остается очень сильной, - говорит Абдул Кан, студент из Сенегала, который является активным участником кампании против расизма в Москве. - В советский период здесь мало что знали о том, что такое Африка, и это стало причиной возникновения у российских граждан фантастических предубеждений в отношении чернокожих. Даже сегодня, некоторые россияне удивляются, услышав, что в Африке тоже есть города. Они думают, что все африканцы живут в грязных хижинах". Как-то меня спросили, действительно ли африканцы приезжают в Россию, чтобы раз и навсегда избавиться от своих хвостов?
Бритоголовые обычно нападают, следуя определенной тактике. Группа, насчитывающая от 10 до 30 подростков, собирается и выбирает жертву для нападения. Во время нападения они наносят своей жертве удары военными ботинками, используют бутылки, ножи или тупые предметы. Чаще всего жертвами таких жестоких нападений становятся молодые люди в возрасте от 18 до 35 лет.
Женщины здесь чаще становятся жертвами другого рода преступления: расизм в России связан со статусом этой страны как одной из баз работорговли и транзитного пункта для перевозки нигерийских женщин, которых через российскую территорию переправляют на Запад для работы в качестве проституток. Полурабская жизнь, зависимость от новых малопонятных условий существования лишают этих женщин человеческого облика и низводят их до уровня рабынь: их часто подвергают различным формам сексуального насилия.
19-летняя Джаклин родилась в Санкт-Петербурге, а ее родители являются уроженцами Танзании. Джаклин не является беженкой или сексуальной рабыней. Она работает как стриптизерша и проститутка в одном из ночных клубов города на Неве. "Клиенты обращаются со мной хорошо, - говорит она. - Иногда мне приходится иметь дело с особенным отношением, так как я отличаюсь от других по цвету кожи. Для клиентов я как бы не настоящий человек. Даже для тех, кто шлепает меня и называет 'черной шлюхой'".
Джулиус Тантох (Julius Tantoh), которому недавно исполнилось тридцать лет, находится по другую сторону спектра, если говорить о профессии. Однако, несмотря на это, он также ощущает нечто подобное, только в более утонченной форме, и знает, что такое унижение человека, не понаслышке. Тантох, если выражаться буквально, высоко летает.
Он приехал в Россию семь с половиной лет назад. Правительство Камеруна направило его сюда для изучения авиации и космонавтики в престижном вузе - Московском государственном техническом университете. Сегодня Тантох сомневается, что когда-либо сможет завершить свое обучение. «Речь идет о своего рода сегрегации, так как чернокожие не имеют российского гражданства», - жалуется он.
Однако Тантоху знакомы и менее изысканные расовые предрассудки. Год назад его доставили в больницу с многочисленными переломами. Это произошло после того, как на местной автобусной остановке на него напали около 20 бритоголовых. «Россия - для русских. Возвращайся домой, черная обезьяна!», - кричали они ему. «Прежде такие слова могли меня покалечить больше, чем удары палок, которыми они ломали мне кости, - говорит Тантох. - Но расизм меняет людей. Я раньше думал, что в Москве у меня есть будущее. Теперь вижу, что я в том же положении, что и любой чернокожий в этом городе. Нас оскорбляют, избивают и вышвыривают вон».
В России не ведется точной статистики по преступлениям, совершенным по расовым мотивам. Тем не менее более трех четвертей выходцев из Африки, участвовавших в опросе московской протестантской церкви, заявили, что в 2002 году они подверглись словесным оскорблениям или избиениям. Российские следователи, однако, нередко расценивают насилие в отношении этнических меньшинств как "хулиганство", и отказываются квалифицировать его как «подстрекательство к расовой ненависти», которое подпадает под статью 282 Уголовного кодекса РФ.
Директор Центра межэтнического сотрудничества армянин по происхождению Ашот Айрапетян предупреждает, что рост расизма в России вызван упущениями в работе милиции и недостатками российской системы юриспруденции. «В советский период считалось, что все беды страны были вызваны происками внешнего врага, например, империализма или сионизма. Но теперь мы наблюдаем различные виды «измов», врага теперь ищут внутри России и находят их в лице иммигрантов, живущих в России», - говорит Айрапетян.
Город Воронеж, закрытый для посторонних глаз в советский период, расположен на берегу реки Дон, между Москвой и Черным морем. Здесь в 1696 году Петр Великий основал Российский флот. И именно здесь в 2001 году Роджер Кайесса Диппах (Roger Kayesse Dippah), принц из Камеруна, который учился во всемирно известном Воронежском университете, подвергся нападению бритоголовых в шарфах с символикой местного футбольного клуба. В течение десяти лет, пока он продолжал свою учебу, он не мог вернуться на родину. Все это время он жил в университетском городке для африканских студентов на городской окраине и всячески пытался стать органической составной частью местной жизни.
Однако после нападения Диппах, которому теперь 32 года, вновь задумался о планах на будущее. «Когда я жил в России, я чувствовал опасность каждый день в течение 10 лет. И лишь после нападения бритоголовых я понял, что не смогу избавиться от психической травмы, если останусь в Воронеже», - говорит Диппах, который возвратился в свою родную камерунскую деревню.
Визит к Диппаху два года назад напомнил мне осаду средневекового города. Ветхий дом, в котором королевский отпрыск проживал вместе с другим камерунским студентом, был буквально осажден фанатиками партии «Русское национальное единство». Уставившись в окно, за которым открывался пейзаж с разваливающимися домами и вытоптанным футбольным полем, Диппах делился со мной впечатлениями о том, как он однажды ходил в воронежское отделение милиции подать жалобу против своих преследователей.
«Сержант милиции приказал мне поднять руки». «Я спросил: «Почему? Я не виноват. Я - жертва, я гость вашей страны и прошу вашей помощи». Тогда один из милиционеров начал бить меня кулаками в живот. Причем так сильно, как будто я был боксерской грушей. Затем меня арестовали, поскольку милиция впустую потратила на меня время. Верится с трудом? И все это время парни, которые избили меня, смеялись и разгуливали по университетскому городку, планируя новые бесчинства.
В камере со мной обращались грубо, морили голодом, не давали пить и не разрешали пользоваться ванной. Меня оскорбляли, называли «черномазым», «нищим», «бомжом» и «беженцем». Милиционеры, особенно один дежурный сержант, были пьяны при исполнении служебных обязанностей», - вспоминает Диппах, добавив что такое поведение милиционеров усиливает веру расистских фанатиков в свою безнаказанность.
Проблема не ограничивается одними расовыми предубеждениями. В нынешнем постсоциалистическом российском обществе отношение к преуспевающим чернокожим напоминает то, с которым мы имеем дело у себя на Западе.
После "кухонного общения" с Алемайеху, я направляюсь в модный ресторан "Япона мама" на Цветном бульваре, чтобы встретиться с Григорием Сьятвиндой (Grigory Syatwinda), 30-летним россиянином из Замбии. «Вряд ли деньги меня испортят", - отвечает он на вопрос о наградах, полученных им за известную передачу "Сегодня утром" на канале НТВ. Сьятвинда - это образец современной супертелезвезды. Его обаяние и легкость могли бы оценить на любом британском и американском телеканале.
Как ни странно, Сьятвинда не единственный чернокожий на российском телевидении. В стране, где проживает - по крайней мере по статистике - не так уж много чернокожих, не знакомых с проявлениями агрессивного расизма, выбор замбийца в качестве телеведущего, может удивить кого угодно.
Я спрашиваю Сьятвинду, не является ли он и другие чернокожие телеидолы, такие как Елена Ханга и Антон Зайцев, чем-то вроде современного аналога дядюшки Тома, скрывающего катастрофическое положение дел в межэтнических отношениях в России. «Я не считаю себя дядей Томом, - говорит он. - Я далек от политики. Но думаю, что я - образец не только для чернокожих россиян, но и для большинства расистов, ненависть которых объясняется в основном невежеством".
На фоне пустых заявлений Путина и мрачной действительности насилия и отчаяния, с которой столкнулось чернокожее население России, оптимизм Сьятвинды, кажется, дает единственный проблеск надежды в стране, где привыкли к тому, что реальная жизнь отличается от показухи. Возможно, он больше, чем журналист, способен постичь странный успех чернокожих в СМИ России.
«Чернокожие - это экзотика, что касается российского рекламного рынка, моды и СМИ, - считает Татьяна Прокофьева, представитель российской неправительственной организации для беженцев Gratits. - Они рекламируют тот или иной товар, но при этом их "не хотят терпеть на заднем дворе". Зрители жадно поглощают телевизионные шоу, но если их пустить в соседнюю комнату, они начнут лупить ведущих".
ИноСМИ
The Financial Times
