Детище позднего Горбачева
Элита 90-х сформировалась в угаре советского строя, в период позднего Горбачева. В те времена, когда слова "Империя", "Родина", "нация", "патриотизм", "государственность" стали почти неприличными. Или же до неприличия смешными. Следует признать, что горбачевское поколение советских лидеров, приравнявшее корейский видеомагнитофон к гербу сверхдержавы, для дискредитации всех этих понятий сделало немало. Как говорил герой Василия Аксенова, позднесоветские партийно-правительственные лица готовы были недорого продать абсолютно все, кроме разве что мумии Ленина, - ее толкнуть по дешевке могли только руководители тогдашнего ВЛКСМ.
Но элита 90-х не стала бы сплоченным классом, если бы не один престарелый, пьющий, не очень здоровый человек. Имя ему - Борис Ельцин. Этот выдающийся (как бы к нему ни относиться) борец за власть прекрасно понимал: если у руля останутся первые секретари обкомов и советские министры - революционный режим Ельцина будет задушен в объятиях через несколько месяцев. Замена правительства Силаева на "кабинет младореформаторов" осенью 91-го была для политического выживания Ельцина поистине системообразующим шагом. И он поставил на ключевые посты Бурбулиса, Гайдара и Чубайса вовсе не потому, что хорошо их знал или выпил с ними много водки. Не изучив хитросплетений всемирной истории, опираясь лишь на звериную интуицию, Ельцин постиг простую истину: только отдав управление страной качественно новым людям, он может застраховать себя, свою власть. Так, в одночасье, родилась эта элита. Со временем Ельцин отдал ей крупную собственность и СМИ.
Деньги превыше всего
Правда, новая элита по меньшей мере дважды была готова сдать благодетеля: в 96-м, когда активно шли переговоры с Зюгановым (хоть ГУЛАГ возрождай, только крупную собственность не трогай), и в 99-м, когда в неозюгановской роли выступал уже Примаков. Но сами принципы этой элиты оставались незыблемы. В центре этой религии - деньги. Они всесильны, они - божество.
Деньги для элиты 90-х - еще и единственный источник всяческой легитимности. Все проплаченное - разумно. То, за что заплачено, всегда может быть оправдано. То же, за что не платят, есть полное безобразие и профанация. Когда олигарх свергает президента, это нормально, ибо олигарх деньгоизбран. Когда президент атакует олигарха, это преступно, ибо президент не действует именем денег. Один из менеджеров "ЮКОСа" на полном серьезе уверял меня, что Михаил Ходорковский имел право убить своего бизнес-оппонента Евгения Рыбина ("Томскнефть"), потому что Рыбин был презренным "красным директором", Ходорковский же, напротив, - эффективный менеджер (т. е. особого сорта существо, вдохновленное божеством и посвященное в глубокие, пленительные тайны мироздания). Жаль только, что не добили этого Рыбина, добавил человек из "ЮКОСа". А когда появился приснопамятный доклад Совета по национальной стратегии "Государство и олигархия", некоторые эксперты, открыто работающие на крупные корпорации (и нимало того не стесняющиеся), усиленно наводили тень на плетень по поводу "ангажированности" доклада, простодушно объясняя почтенной публике: поймите, за бесплатно такие вещи не делаются! Что ж, не стреляйте в этих экспертов - они действительно так думают. Они и Достоевскому бы сказали, что "Братья Карамазовы" - роман заказной. Ибо где не сверкнули деньги, там нет и не может быть ничего существенного.
"Национальная ответственность", "социальная ответственность" для них в лучшем случае лукавые PR-штампы. В худшем - навязываемое богатым противоестественное желание обеднеть, как сообщил намедни один уважаемый бизнес-журнал. Верные адепты Денег всегда радуются, когда с Россией случается что-то неладное: от захвата заложников в ДК Подшипникового завода до провала сценария приднестровского урегулирования. Ибо чем меньше остается страны с ее архаичными заморочками, тем больше становится Молоха, всепоглощающего и безраздельного.
О свободе и демократии
Элита 90-х сегодня премного говорит о свободе и демократии. И яростно мусолит какую-то очередную резолюцию полубезумных геронтократов из конгресса/сената США, осуждающую Путина за "отступление от демократической линии". На самом же деле нет для этой элиты ничего ужаснее демократии. Потому что, если б у народа России был настоящий выбор, к власти в стране пришли бы носители совсем других ценностей, других идеологий.
Эта элита признает одну свободу - свободу купить все что угодно за деньги. Свободу денег, а не свободу личности. Когда олигарх покупает средство массовой информации и вводит в нем жесткую цензуру (попробуйте сегодня покритиковать Ходорковского в любом из принадлежащих ему СМИ) - это нормально. Зато если кто-то выступает против олигарха - это преступно. Наконец, элита 90-х - это антиинтеллигенция. Русская интеллигенция, трижды проклятая и четырежды прославленная, бремя и знак отличия русской нации, на протяжении двух столетий пыталась установить связь между элитой и отчужденным, глухим, дремучим народом. Profession de foi (кредо) русской интеллигенции сформулировал, как известно, великий путешественник Радищев: я взглянул окрест меня - душа моя страданиями человечества уязвлена стала. Худо ли, бедно ли, - в XX веке именно эта интеллигенция устроила две революции - февральскую 17-го и августовскую 91-го. Но поле битвы после победы никогда организаторам революций не принадлежало. В начале XX века к власти пришел профессиональный юрист, возвестивший миру, что интеллигенция не мозг нации, а говно. В конце века - власть в крупнейшем субъекте бывшего СССР захватили олигархические мародеры, полностью, по сути, разделяющие ленинские представления об интеллигенции. Страшно далеки эти мародеры от народа, но это уже не беда их, а сознательная позиция, центральное правило жизни. В гробу они видали страдания человечества, даже близлежащего его сегмента. Центральный комитет русской интеллигенции, поддержавший распад СССР, уже в первой половине 90-х объявил о самороспуске, ибо никаких Радищевых не может быть в стране с победившим культом Молоха. Как-то недавно выступал я на лучшей в России (говорю без малейшей иронии) радиостанции и начал лепетать что-то про трагические аварии на шахтах в Ростовской области. И тогда ведущий, кстати, один из кумиров моей юности, вальяжно прервал меня: ну ты бы еще про взрывы на Солнце вспомнил! Умри, мой кумир, лучше не скажешь! В этой немудреной метафоре - вся идеология 90-х годов. Россия - это где-то там, на Солнце, где нас нет и не будет. Во всяком случае, в этой жизни. Мы - это "Мерседес", японский ресторан и абсент-парти в бутике Gucci. Шахты могут взрываться, поезда - сходить с рельсов, учителя и врачи - голодать, крестьяне - подыхать, но наш строй не меняется - хвала всесильным деньгам!
У Путина, который дрожащими пальцами нежного дзюдоиста нащупывает контуры альтернативного курса, ничего сравнимого нет. Есть у него - только остаточный, не уничтоженный жрецами Молоха авторитет верховной власти. Мистическое наследие тысячелетней российской истории. Не случайно служители Денег так яростно поносят эту треклятую историю, в которой, по их уверениям, нет ничего, кроме унылого рабства (великая Империя от Балтики до Тихого океана, Пушкин и Достоевский, Маяковский и Ахматова, Бродский и Солженицын, Леонтьев и Ильин, Бердяев и Федотов, победа во второй мировой войне и полет Гагарина - не в счет). Но Путину не суждено уцелеть, тем более - победить, если он не использует хотя бы опыт своего предшественника. Лидеру, который намерен выйти за пределы логики и философии 90-х, нужна новая элита.
Начало ужасной эпохи
Знаменосцем элиты 90-х был и остается Анатолий Чубайс. В последнее время он вновь, как в разгар прошлого
десятилетия, громко заговорил. Теперь он утверждает, что стране грозит национал-социализм, чье главное орудие - Генпрокуратура. Вернее, рвущиеся к власти Устинов, Патрушев, Сечин и обширная популяция Ивановых (С. Б., В. П. и т. п.).
Чубайс, чуткий барометр старой элиты, боится Иванова. Правда, не того, кто перебирает бумажки по федеральному ведомству, а совсем другого. Тот, другой Иванов, коренаст, грубоват и небрит, от него слегка разит паленой "Гжелкой" осетинского производства. В один нелегкий час этот русский монстр может постучать в ворота олигархического Запретного Города и, сжимая в руке тронутый ржавчиной ломик, вымолвить:
- Простите, а хозяин на месте?
И рафинированный политолог, выполняющий по совместительству функции дворецкого, скажет дюжему охраннику:
- Слушай, пристрели ты эту мерзкую падаль.
И услышит от бравого, коротко стриженного молодца неожиданное и неизбежное:
- Не могу. Это мой отец.
Чубайс понимает, что запас прочности России, созданный чередой прежних правителей и режимов, исчерпан. А значит, в любую секунду может произойти нечто неординарное. Не управляемое и не контролируемое элитой. Самое же страшное - если Путин найдет прямой контакт с некоммерческим Ивановым. Потому остро необходимо - убрать Путина раньше, чем такой контакт возникнет..
Трижды прав Березовский - другой глашатай эпохи олигархического безумия. Путин не будет просто так переизбран президентом в 2004 году. Ибо Молох Всемогущий лишил хозяина Кремля своего благословения. И потому в рамках инерционного сценария устоять Путину не удастся.
Ему придется срочно найти союзников. Они, несмотря ни на что, существуют, их много, и они сегодня - пока еще - ждут сигнала.
Путин против Путина
Один из ключевых противников Владимира Путина - сам Владимир Путин. Он ведь тоже порождение элиты 90-х, ее ставленник. Эта элита до недавнего времени считала его заводной куклой, которая нуждается лишь в регулярной протирке механизма техническим спиртом. И они хотят, чтобы Путин выполнял по-настоящему только одну роль - гаранта итогов приватизации. Остальные роли - понарошку.
Ему временами кажется, что можно обойтись полумерами, что можно еще, по Щедрину, погодить. Что Бог чего-нибудь даст и так.
Но земная кора уже пришла в движение. На поверхности 1/7 части суши видны аршинные трещины. Их не засыпать вчерашним мусором. Они неуклонно растут и ширятся.
Потому Путину придется выбрать. Он, наверное, может выбрать. Ведь он все-таки - президент.
Преодоление одиночества
На кого же может опереться президент?
Региональные элиты
Российский олигархический капитализм отбросил регионы на периферию политико-экономической жизни. В итоге между олигархической столицей и субъектами Федерации закрепился великий разрыв - социальный, ценностный и ментальный.
Региональные элиты уже поняли, что "вертикаль власти" образца 2000 года была нужна в первую очередь олигархам - чтобы отстранить регионы от завершающей стадии раздела и дальнейшего передела крупной собственности. Они объективно заинтересованы в развитии своих территорий, что невозможно без сильной центральной власти и соответственно единого государства. Потому они - объективные сторонники Путина в борьбе с правящим слоем 90-х. И - строительный материал для новой элиты.
Церковь
Иудеохристианская традиция - сильнее скороспелого культа Молоха. Этим почти все сказано. Страна нуждается в религиозном возрождении. Православие в XVII веке предотвратило польское завоевание (вспомним патриарха Гермогена). В XIX веке - объединило народ во время наполеоновского нашествия. Да и Сталин не случайно в разгар Великой Отечественной пошел навстречу Церкви.
Православная паства - сырье для новой элиты. Проекты по восстановлению единства Православной церкви, сближению христианских конфессий, в которых Путин уже участвует, гораздо важнее, чем это может показаться на первый взгляд.
Интеллигенция
ЦК интеллигенции самоликвидировался. Но сама интеллигенция - не уничтожена. И все так же глядит окрест себя, поражаясь цинизму и безответственности олигархического капитализма. Миллионы провинциальных ученых, врачей, учителей, библиотекарей, актеров и т. д. - объективные противники философии 90-х. Они, как никто другой, важны для вытеснения старой элиты и институтов религии золота.
Государевы люди
Во взаимоотношениях государства и человека в России во все времена присутствовала особая мистика. "Государев человек" - знак почета и сопричастности некоему таинству. В 90-е, когда государство объявило самое себя явлением временным и уродливым, смысл "государевых людей" почти пропал. Бюрократия превратилась в придаток крупного бизнеса, весь смысл которого - юридически оформить некие процессы разложения и распада. Но потребность в таинстве у миллионов (гражданских и военных) никуда не пропала. Им кажется, что государство просто вышло покурить или, смертельно усталое от русских веков, поехало отдохнуть к морю. И когда оно вернется, когда "государевы люди" будут отделены от источников больших денег, опорой национального проекта станет еще один мощный социальный пласт.
Оппозиция
Как ни странно. Ходорковский в этом вопросе действовал куда правильнее Путина. В России есть лишь три более-менее реальные партии - КПРФ, СПС, "Яблоко". Потому что у этих партий есть понятный базовый электорат. У "Единой России" его нет и быть не может, ибо тактический союз бизнеса и бюрократов во имя сохранения источников доходов есть все что угодно, только не партия. Да и в целом идея "президентской партии" упадочна и порочна. Ибо глава государства в России призван быть общенациональным, а значит, надпартийным лидером. В начале 2000 года, когда политтехнологи Казанцев, Трошев и Шаманов выстрелами из всех орудий вели Путина к победе на выборах, "путинское большинство" на 50% состояло из традиционных избирателей КПРФ и СПС. "Единство" же охватило электоральное болото - огромный массив людей, реагирующих не на идеологии, но на условные знаки и символы. На болоте могут строиться стремительные PR-кампании и даже петровская столица, но никак не настоящие партии.
...Путин не может заставлять страну долго ждать. Доверие к Кремлю и так расшатано до предела, как кровоточащий недолеченный зуб. Время - и президенту придется это понять - жестко работает
Гендиректор Совета по национальной стратегии Станислав БЕЛКОВСКИЙ
