Одно время на оккупированных территориях Ичкерии, а так же по главным российским телеканалам, российские пропагандисты активно распространяли агитки примерно такого содержания. «Чеченцы! Банды боевиков издеваются над мирными людьми, призывают убить своих детей, женщинам броситься на острые скалы, а мужчинам вести войну против неверных. Давайте вместе, помогая федеральным силам, покончим с этим…» - и тому подобное. По замыслу агитпропа Лубянки, эти «шедевры пропагандистской мысли» должны были произвести впечатление, как на врагов, так и на друзей, но, как правило, порождали лишь насмешки.  

Видимо, осознав, что уши лубянских спецов торчат в этих агитках слишком заметно, в подобные душещипательные истории со временем стали вносить некоторые коррективы. Последнее произведение из этой серии - новый рассказ, опубликованный в «Огоньке», о «шахидке-неудачнице» Зареме Мужухоевой.

Первые сообщения о таинственной Зареме – «наркоманке, зомбированной в лагере чеченских моджахедов», в новой версии полностью изменены. Изменена её фамилия. Даже появились некоторые человеческие черты в её описании. Но и после такой смены имиджа, лица ее всё равно не показывают, фотографии не публикуют, поэтому не оставляют нас сомнения  в реальности существования Заремы Мужухоевой.

Не понятно, что мешает опубликовать её фотографию? По логике вещей, это должны были сделать, хотя бы для возможного её опознания гражданами - может она ещё, где-то готовила теракт?

Это всего лишь одна из много причин, дающая повод рассматривать вышедший в «Огоньке» документальный детектив, как художественное произведение.

Автор сообщает, что сведения ему передала адвокат, вызванная из дома после теракта и назначенная защищать интересы Заремы на проведенном в ту же ночь первом допросе. Вообще-то, легче поверить в то, что Путин явился с повинной в Гаагский трибунал, чем «чеченской террористке-смертнице» предоставили адвоката, после неудачного взрыва.

Когда выясняется, что назначенный спецслужбами адвокат проникается человеческими чувствами к обвиняемой в терроризме, передает ей вопросы журналиста, приносит её портрет (за неимением фотографии), то возникает вопрос - о какой стране идет речь? Ладно, допустим, что все происходит в России, фотографии нет, не нашлось ни одного снимка Заремы у её родственников, знакомых, одноклассников. Но и с фамилией, и национальностью «террористки» тоже происходят странные вещи. Отец ее - ингуш, но, по мнению журналиста, она все-таки чеченка. Автора можно понять, без чеченского присутствия теряется острота сюжета.

Мать якобы бросила её отца, (наоборот, видимо, быть не могло, так как она – «чеченка»), когда ей было 8 месяцев, и никогда с дочерью не общалась. Зарема всю жизнь прожила в семье отца, с дедушкой и бабушкой – ингушами. Короче говоря, чеченская линия в сюжете прослеживается, прочее не существенно. Жили они в селе Бамут, которое российские войска сравняли с землей. Нет, об этом автор не упоминает и это не может быть причиной, по которой у Заремы могло возникнуть желание отомстить. Семья Заремы этого, видимо не заметила,  они просто переехали в Ингушетию, а потом вернулись в Ассиновскую. Зарема выходит замуж, уезжает Ингушетию, муж погибает, рождается ребенок, которого забирают родственники мужа. Решив тайком уехать с дочерью в Москву, Зарема ворует хранящиеся у бабушки ценности, продает их за 600 долларов, но план не удается, её возвращают.

Далее история приобретает такое продолжение, что эпиграфом можно поставить  знаменитое лермонтовское- «И дики тех ущелий племена…». Ребенка забирают, а Зарему «покрывают всяческим позором за кражу и обман».

Дальше - больше. Чтобы смыть с себя «позор» за кражу у бабушки, она обращается к «ваххабитам» с просьбой помочь выплатить 600 долларов. Те, не долго думая, переправляют её на базу (видимо в одну из пещер, так как других мест обитания у «боевиков», по утверждению Путина, не может быть), где она имеет беседу с самим Шамилем Басаевым, предложившем ей выйти замуж за боевика, а перед бабушкой искупить свою вину за позорную кражу. Но Зарема считает, что этого мало для «искупления позора» и хочет покончить с собой. Зачем для этого нужно было ехать на базу, не поясняется. Наверное, потому, что там много острых скал, на  которые можно броситься.

Её отправляют в Моздок для подрыва российских военных, но с этим заданием она не справилась, и тогда решают отправить на более сложное задание в Москву. (Видимо провал в Моздоке был воспринят Басаевым, как успех и опытной террористке дали более ответственное задание).

В Москве её встречают и направляют в Толстопальцево, а через неделю отвозят и высаживают в центре Москвы с бомбой. Тут с ней происходит то же, что с наемным убийцей, посланным убить Ленина в интерпретации большевистской пропаганды. Была такая история, как посланник империализма с целью убить вождя, попав к нему на прием и, увидев доброго дедушку Ленина, раскаялся и сдался. По рассказу автора, Зарема, увидев, как здорово и счастливо живут москвичи, какие у местных девочек платья и наряды, отказалась от своих намерений и решила сдаться. Впрочем, сапера из ФСБ это все равно не спасло.

Вот такая история, от взломанного бабушкиного сундука до взорванного сапёра.

Чуть ли не решающей причиной сдаться, оказались впечатление от товаров в магазинах. Об этом Зарема рассказывает особенно эмоционально. Непонятно только, когда это она успела прогуляться по этим самым магазинам, да еще с бомбой в сумке?

Но, не спешите ухмыляться, ибо её ответ на вопрос: что должна сделать Россия, чтобы прекратилась война? - дает представление о том, чьи уши торчат за этим «интервью»:

«Надо сделать так, чтобы боевиков не финансировали. Если их перестанут финансировать, они две недели не продержатся. Это точно. Надо перестать ловить пацанов и начать ловить боевиков. Надо уничтожить Басаева, Гелаева, Масхадова.».

То ли Басаев ей открыл военную тайну, сказав, сколько он продержится без денег, то ли бухгалтер-полковник Шабалкин раскрыл ей разведданные о финансах «боевиков», то ли она насмотрелась российского телевидения, во время недельного пребывания  в Толстопальцеве - не известно. Одно можно сказать с уверенностью. За неделю просмотра российских телеканалов она могла увидеть столько всего о российских внуках и внучках, сыновьях и дочерях, зарезавших, утопивших, задушивших или выкинувших на улицу своих бабушек и дедушек, пап и мам, что вполне могла переосмыслить свое решение «искупить позор» перед бабушкой с помощью самоубийства, и сдаться российским властям.

Асет Исмаилова,