Идеальное решение национального вопроса и будущего государственного устройства своей страны средний россиянин представляет себе следующим образом. В национальных окраинах тишь и благодать, все народы трудятся на своей малой исторической родине, на благо родины большой, с благодарностью отчисляя в федеральный бюджет свой скромный вклад в величие державы.
В Москве ни одного нацмена, разве что промелькнут по телевизору передовики производства, рассыпающиеся в благодарностях центральным властям, да гордые пастухи, привезенные на «Поле чудес» на потеху публики и восторг свинарок.
Бизнесмены с неправильной формой носа, имеющие бизнес в Москве - удар по самолюбию россиянина и главная причина снижения продолжительности жизни русского народа, но это явление можно рассматривать, как трудности переходного периода, которые необходимо ликвидировать.
Русский человек, конечно, не такой нетерпимый. Он может терпеть вид кавказца, но только с полотенцем, перекинутым через руку, со стойкой и подобострастной улыбкой официанта, когда представитель титульной нации будет спускаться с трапа самолета, соизволив отдохнуть в одной из окраин Империи.
После такого сновидения, Иванов, Петров и Сидоров, несмотря на то, что находятся в разных концах страны, синхронно протерев глаза и глотнув огуречного рассола, обычно произносят историческую фразу – «Эх канальство, за державу обидно».
Если не считать китайцев, то почти 10 процентов населения России сконцентрировано в Москве. Москвичи разные. Некоторые осведомлены о жизни остальной страны, примерно так же, как королева Франции Екатерина Медичи. Когда ей сказали, что народ бунтует потому, что нет хлеба, она с удивлением спросила: «Если им не хватает хлеба, почему они не едят пирожные?».
Но не все они находятся в таком неведении. Есть политики, журналисты – они то в курсе, чью сметану едят московские коты. Чтобы Иванов с дружками не чесали в недоумении голову над вопросом - почему за одну и ту же работу москвич получает 700 долларов, а они по 1200 рублей - им из Москвы подаются сигналы, что виноваты во всем, к примеру, азербайджанцы.
Услышав об этом по телевизору, Иванов, в задумчивости, взглянув на банку из под огурцов, купленную накануне у азербайджанского торговца, поймет, кто грабит Россию. Не купи он вчера эти огурцы, сегодня, добавив остаток получки, он смог бы взять еще пол литра.
Петров тоже с ним согласится, правда его больше беспокоят таджики. Не так давно от передозировки героина, проданного таджикским наркоторговцем, умер его сын. Вдвойне обидно, что это произошло с сыном, вернувшимся живым из Чечни.
А третьего, Сидорова, долго убеждать было не нужно, он и так все знал, ибо сам когда-то, до выхода на пенсию по состоянию психики, наводил порядок в Таджикистане, помогая установлению там дружественного режима.
Правда, он не мог знать, что героин сыну его друга Петрова, продал мальчишка, успевший скрыться от его пули, когда он в Таджикистане расстреливал его семью. Может быть, ему о чем-то и напомнило бы название афганского кишлака, откуда героин попал к таджику, но его отдаленное военное прошлое уже давно не всплывало в сумерках его сознания.
Единственное светлое пятно в жизни этой троицы - лысина Путина, которая непременно должна появиться вечером на телеэкране с сообщением, на сколько процентов за истекшие сутки повысилось величие державы. Потом опять старый сон.
Приятных сновидений.
Рауф Ибрагим-оглы, Баку.
