Последняя мировая война, - Великая Отечественная, - была самой массовой и механизированной. В ней было применено столько техники и солдат, которых хватило бы на несколько веков вместе взятых. Погибших столько, что если сложить вместе всех погибших в результате всех войн за всю историю, то получится цифра, наверняка, меньшая. И все же, несмотря на механизацию, в ней основную роль сыграл человеческий фактор.

Это показали битва за Сталинград, за Москву, длительная оборона Ленинграда. Можно сказать, что техника здесь мало что решила. За исключением, может, только Курской дуги, где были пущены гигантские механизированные корпуса. Но Ленинград, Москву, Сталинград обороняли самые обычные люди, впечатанные по пояс в землю. (Это напоминает древнюю сказку о богатырях).

Как умудрились эти люди отстоять свою Родину, одному Богу известно.

Мне скажут, что весь этот «человеческий фактор» объясняется только одним - массовыми потерями, когда на 1,5 млн. погибших немецких солдат пришлось 20 млн. погибших советских. Современная-де война, при ее автоматизации, не может носить такого массового характера, как прежде.

Но факты показывают, что даже в условиях автоматизированной войны человеческий фактор по-прежнему играет решающую роль.

Приведу пример битву за город Грозный в 1999 году. Его штурмовали вооруженные до зубов русско-фашистские захватчики, и не смогли взять в течение почти двух месяцев. Его стирали с земли самолеты, вертолеты, пушки, минометы. Была задействована колоссальная – по масштабам чеченского театра военных действий – группировка чуть ли не в сто пятьдесят тысяч человек; и один Доренко, так сказать, экспериментальный информационный миномет. И что же? Моджахеды, которых закопали в бетон, удерживали этот город, казалось, сверхъестественными силами!

Следующий пример - война в Афганистане. Следующий пример - война в Ираке. Все эти операции были лишь на первый взгляд кратковременными, ограниченными, высокоавтоматизированными и не массовыми.

На самом же деле мы имеем вот что: затяжной характер борьбы с исламским Сопротивлением. А еще Энгельс писал, что когда война приобретает затяжной характер, то на первый план выходят моральные, а не материальные качества сражающихся. Товарищ Энгельс был материалист, но подметил очень точно. Второе - неограниченный ТВД. Театром военных действий стал весь мир. Иначе говоря, войну не удалось ограничить ни в пространстве, ни во времени, - и это как раз и назвали «терроризмом».

Мифом оказалась и высокая автоматизация войны, ибо американцы потеряли в иракской кампании уже столько солдат, сколько они не должны были терять в «малой и высокоэффективной» войне. Там задействованы серьезные людские ресурсы, пехотная армия.

Можно сделать следующий вывод: чем более автоматизированной становится современная война, тем больше в ней проявляется человеческий фактор. Чем более локальнее проводятся военные операции, тем больше они выходят за рамки отведенного ТВД. И чем более ограниченными мыслят эти операции во времени, тем все более затяжной характер они приобретают. Американцы - идиоты, если этого не понимают.

Они создают беспилотные воздушные силы, которые могут вылетать в любую точку Земного шара и бомбить ее. Им кажется, что это превосходство в технике даст преимущество во всем. Но они забывают даже об опыте Вьетнама, где обычный человеческий фактор превысил значение техники. Везде человеческий фактор, - если он проявляется, - значит больше, чем технический.

Между тем Америка по природе своей не рассчитана на ведение таких войн. Американская оккупационная машина рассчитана на проведение коротких и эффективных войн, но она не рассчитана на проведение затяжных войн Она не может воевать во всем мире, бросая в топку новые и новые пехотные дивизии. У нее их попросту нет в таких количествах, в то время как морская пехота США – основная вооруженная сила – рассчитана только на проведение кратковременных кампаний. Авиация рассчитана тоже на проведение кратковременных кампаний.

Допустим, есть еще мощнейший флот, который обеспечивает постоянное присутствие возле всех горячих точек. Но и морской флот рассчитан на кратковременное применение.

Поэтому остается либо прекратить такие долгие оккупационные войны, либо полностью изменить геополитическую природу Соединенных Штатов, создав международные внутренние войска и разбросав их по всей Земле. Но это - превращение в Рим.

А Америка - не Рим. Она - и не новая Великобритания.

Вот почему Соединенные Штаты стремиться сейчас сформировать общеевропейскую оккупационную машину, - как при крестовых походах. Но, между прочим, если кто читал историю, и крестовые походы отнюдь не безопасны для тех целей, во имя которых они начинаются. (Вспомним печальный опыт Византии).

У Америки сейчас только один выход: свалить задачи оккупации на европейские страны. Но из кого, спрашивается, состоит сама Европа? Из арабов! Европа не может воевать против арабских стран так, как это делают Америка и Израиль. Поэтому она будет сдавать антииракский фронт, и не позволит втянуть себя в «исламский Вьетнам». Кончится же все полной сдачей, и каким-то компромиссом с арабским миром. Не исключено даже - компромиссом с «Аль-Каидой».

И то же будет в России. Уже через пять-десять лет мы сдадим свою решительную «антиисламскую» позицию, и девочка Алсу будет петь нам песни по Радио России.

Государство попытается поиграть на исламе, чтобы самовоспроизвестись. А ислам попытается поиграть на российском государстве. Так они будут играть друг на друге, пока сюда не хлынут демографические массы. Когда же они хлынут, Владим Владимыч станет девочкой Алсу и запоет.

Трансконтинентальные процессы в России встретятся с постевропейскими уже процессами в самой Европе, где будет то же самое. Таким образом, уже через несколько лет политика Буша-Путина, направленная на «искоренение терроризма военными методами», потерпит полное фиаско. А вот к чему это приведет в конце концов – об этом стоит подумать.

Андрей Новиков,