Идеология «опорного государственного сословия»
Нетрудно представить, что произошло бы в послевоенной Германии, если бы кто-то из государственных чиновников, ранее служивших в гестапо, заявил, что его бывшее ведомство всего лишь «подвергало законному конституционному принуждению» противников режима. А концлагеря, тюрьмы и пытки были лишь способом защиты отечества от «идеологического оружия», направляемого из-за рубежа «чужой рукой, метящей в сердце государства»…
Буря в печати, скандал в парламенте, позорная отставка заявителя и крах его партии наступили бы неотвратимо.
Аналогичное заявление бывшего следователя Пятого управления КГБ, сделавшего себе в 80-е годы карьеру на процессах диссидентов, а ныне председателя Госнаркоконтроля генерал-полковника Виктора Черкесова осталось без неприятных для него последствий.
Действительно, если уж лидер «Единой России» и по совместительству спикер Госдумы Борис Грызлов заявляет, что Сталин — незаурядный человек, отношение к которому должно измениться, а сталинские преступления были всего лишь «перегибами во внутренней политике, которые его не украшают», — почему бы Виктору Черкесову не заявить, что в КГБ служили вовсе не палачи, стукачи и душители свободы, а мужественные борцы, защищавшие государство от тех, кто был «инструментом чужой злой воли»?
Видать, и академик Андрей Сахаров был таким «инструментом», и Сергей Ковалев, и Андрей Синявский, и Юлий Даниэль, и Анатолий Марченко, и Лариса Богораз, и многие другие.
Перед нами, впрочем, не случайное высказывание, а целый манифест.
В пространном предновогоднем интервью генерал Черкесов утверждает, что успехи России крайне тревожат неких не названных по имени врагов.
Их цель понятна: «посягательство на нашу территориальную целостность и национальный суверенитет», после чего возможен «второй после развала СССР государственный распад» и, на африканский манер, «погружение в хаос и разноплеменной геноцид».
Единственное спасение от этого геополитического апокалипсиса — чекисты, «сильные и активные патриоты», на плечи которых лег «тяжкий груз удержания российской государственности».
Они, собственно, и раньше этим занимались — а если и сажали кого-то в лагеря и психушки, так исключительно в целях защиты Родины от коварного врага, да еще стремились при этом «не сломать судьбы людей».
Характерно, что эти рассуждения напечатаны там же, где размещались откровения Владислава Суркова о «пятой колонне», а затем — инструкции Михаила Юрьева о том, как абсолютно точно распознать врага Путина и, следовательно, врага государства.
Видимо, на сей раз Виктору Черкесову, который сам себя рекомендует как «такого чекиста, что дальше, как говорится, некуда», поручено продолжить озвучивание основ новой государственной идеологии.
Для нее наконец-то найдено имя. Это — «чекизм», как именует ее генерал Черкесов.
Суть его проста: государство — все, остальное — ничто. Кто против государства (точнее, против тех, кто присвоил себе право от его имени выступать) — тот враг России, а значит — и враг народа. Со всеми вытекающими.
Нетрудно заметить, что пропагандисты этой идеологии имеют сегодня беспрепятственный доступ к телеэфиру.
Именно они, привычно отождествляя себя с государством, создают атмосферу страха, внушая нам, что мы живем в «осажденной крепости», где линия фронта проходит через каждый дом.
Именно они в своих «двухминутках ненависти» раздувают истерию «военного времени» и психоз «чрезвычайщины».
Именно они ищут (и находят!) внешних и внутренних «врагов», каковыми считаются все, кто смеет критиковать Путина и сомневаться в необходимости ограничения прав и свобод граждан во имя якобы «борьбы с терроризмом»…
Конечно, жизнь в осажденной крепости предполагает привилегированное положение тех, кто провозгласил себя «защитниками» от мифического «врага» и кого воспевают пропагандисты «государственности» и «державности».
При этом те, кто действительно защищает безопасность общества, а не власти, — оперативники, спецназовцы, рискующие жизнью, — продолжают получать не достойную их службы зарплату. Зато гэбэшные номенклатурщики — на ключевых постах в государстве.
Именно они сегодня — во главе крупнейших компаний, именно они — «опорное государственное сословие», как хвастливо именует их генерал Черкесов. И неважно, что, сталкиваясь с реальной опасностью, они демонстрируют свое полное ничтожество.
Неважно, что они не способны бороться с террористами, предпочитая заниматься переделом (точнее, захватом) собственности и искать «шпионов» среди российских ученых.
Но никакая это не новая идеология. Это — хорошо памятная нам идеология, согласно которой государство стоит над обществом и ни в грош не ставит человека.
Сейчас генерал ФСБ Черкесов храбро заявляет, что эта идеология в последние годы СССР «стремительно эволюционировала к маразму, что было понятно любому думающему человеку, которых в КГБ было немало». Странно… Но именно начальник Следственного отдела Ленинградского КГБ Виктор Черкесов запомнился тем, что в 1988 году возбудил последнее в истории СССР уголовное дело по 70-й статье УК «Антисоветская агитация и пропаганда» против активистов «Демократического союза» Юлия Рыбакова, Екатерины Подольцевой и Валерия Терехова. После чего на пресс-конференции предъявил журналистам страшную шпионскую машину для передачи донесений за рубеж, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся… обыкновенным факсом.
Именно он не раз заявлял подследственным, что преследование диссидентов является не чем иным, как «ответственным партийным делом».
И именно его появление на должности начальника Управления Министерства безопасности России по Петербургу и Ленинградской области в ноябре 1992 года заставило сессию Ленсовета обратиться к Борису Ельцину с требованием отменить назначение на этот пост человека, хорошо известного преследованием инакомыслящих.
…Осенью 1991 года автор призывал своих товарищей из «Демократической России» принять закон о люстрациях, ввести запрет для бывшей партийной и чекистской номенклатуры занимать государственные должности. Мне ответили: «Мы не должны начинать охоту на ведьм!».
Прогноз «Дождетесь, что ведьмы сами выйдут на охоту!» — был тогда сочтен ненаучной политической фантастикой.
Борис ВИШНЕВСКИЙ, обозреватель
Новая Газета
