Уже который год на Кавказе идет истребление народа, страшная кровавая мельница перемалывает человеческие жизни, кости, судьбы, нескончаемое истребление в угоду конъюнктурных соображений очередной правящей кремлевской клики.

Бесконечная, непонятная, бессмысленная, кровопролитная война, то вспыхивает, разнося кровавые искры во все уголки империи, сея горе и слезы в домах ее солдат, то порой на десятилетия затухает, пряча свой огонь под личину примирения, согласия, апатии. Прячет, чтобы потом, в иной обстановке с именем другого вождя вспыхнуть с новой силой, напоминая о вечно существующем конфликте между независимостью и политической целесообразностью, свободой и желанием повелевать.

Вспыхивает, являя для потомков очередные примеры героизма одних, жестокости, а порой и бездарности других. Многосотлетняя война, воспетая великими поэтами и писателями, проклятая вдовами и сиротами.

«Лучше от Терека до Сунжи оставлю пустынные степи, нежели в тылу укреплений наших потерплю разбои», заявил в начале 19 века  генерал Ермолов, оправдывая массовое убийство мирных чеченцев. Сказал, и первые зачистки прошлись кровавой метлой по чеченским селениям. Выгоняя целые народы из привычных для них мест обитания, отторгая лучшие земли, грабя аулы, уничтожая посевы. Лишая независимости нацию, игнорируя его историю, нравы, обычаи.

В начале 21 века другой генерал говорил о такой же выжженной полосе только несколько южнее Сунжи. «Если мы создадим подобную зону вдоль грузинской границы, то, я думаю, что там не останется места боевикам», - уверял генерал Резниченко.

Два века, два генерала с одинаковыми орлами на форме, на все той же бесконечной войне.

ХХ век явил собой помимо физического истребления «неудобного народа» еще и нравственное его уничтожение. Физическое уничтожение,  как показывает опыт, не дает гарантированного покорения нации оккупированной страны. На Кавказе, в Чечне набирает обороты психологическая война, идет целеустремленное стирание исторической памяти народа, манипуляция его сознанием, подмена понятий, насаждается культ предателей, лакеев и мерзавцев в качестве героев или объектов сочувствия.

Отключение исторической памяти с заложенными в ней сведениями и символами приводит к разобщению людей, противостоянию их друг другу, атомизации чеченского, так и российского общества, приводит к превращению его в легкоуправляемую толпу.

Если ранее, в советскую бытность, Кавказская Война замалчивалась, а отдельные эпизоды ее романтизировались, то за годы перестройки, годы последнего горячего этапа российско-чеченского противостояния в массовом сознании удалось полностью исказить историческую картину. Кто сейчас вспомнит аул Дады-юрт? А ведь он явился своеобразной предтечей таких всемирно известных населенных пунктов, как вьетнамский Сонг-ми или белорусская Хатынь.

Большие усилия сегодня делаются и для отключения краткосрочной исторической памяти. Это важное условие для возможности подлогов в политике. Если люди быстро забывают действительность, то всякую проблему можно представить ложно. И обсуждение, даже если бы оно было, теряет разумные черты, превращаясь во всплеск эмоций.

Под воздействием телевидения русский народ обнаружил способность стирать из своей памяти недавнее прошлое почти таким же чудесным способом, как стирает текст с экрана своего  компьютера. Как загипнотизированные смотрят зрители на политическую сцену, куда невидимые фокусники вдруг выдвигают в качестве пророков и вождей ничем не привлекательных человечков. Так же неожиданно убирают их со сцены в небытие. И все о них тут же забывают, ничего ни понимая, не в состоянии запомнить сколь либо действительно важное для последующего анализа событие.

Вспомним осень 1991 года. 27 октября в Чечено-Ингушетии происходят выборы президента и парламента, под наблюдением десятков представителей иностранных государств и международных организаций. В голосовании приняло участие 490 000 человек, из общего числа населения республики 1 270 429 человек, что составило 77 процентов из числа избирателей. В выборах не принимали участия ингуши, проживающие в Ингушетии и незначительная часть русскоязычного населения. За Дудаева проголосовало 416 181 человек, что составляет 85 процентов от принимавших участие в голосовании или почти 66 процентов от всего числа избирателей республики!

И что? А ничего. Верховный Совет РСФСР не признал законным ни сами выборы, ни их результат. Не признал исключительно потому, что на этих выборах народ единодушно проголосовал не столько за Дудаева, сколько за свою независимость, за свое право самому решать свою судьбу.

Законные, демократические процедуры, как и в любой другой республике бывшего СССР. Но почему-то это прошло стороной от всевидящего ока доморощенных российских «демократов» и правозащитников, западных защитников прав человека и борцов с терроризмом.

Это неугодное Кремлю событие было забыто и вычищено из памяти. А его место заняли угрозы, демонизация чеченского народа, указы о мерах по восстановлению «конституционной законности и правопорядка». Разрекламирована необходимость агрессии, а потом развернута и сама агрессия.

Массовыми тиражами выпускались листовки – обращения «к товарищам солдатам, сержантам, прапорщикам и офицерам»,  в которых, перевернув все с ног на голову, утверждалось, что «сегодня в прорезях прицелов ваххабитов оказались мирная жизнь россиян и целостность Отечества».

Потом громогласно оповещено о необходимости всех чеченцев «замочить», а как оправдание военного преступления вспомнили про Буденовск, Кизляр, Первомайское, словно это чеченцы изначально обстреливали с вертолетов чеченские села, проводили танковый рейд на Москву, осуществляли бомбардировки российских сел и городов.

Мы перестали помнить свое прошлое, развенчали своих героев, размыли само понятие подвига и героического поведения. Гегель в свое время заметил: «Для лакея нет героя. И не потому, что герой не есть герой, а потому, что лакей есть лакей».

Нация, отказавшаяся от своего героического наследия, - это нация лакеев. Это и есть наш удел в «новом мировом порядке». И сейчас «наша элита» усиленно пытается проделать подобное с чеченским народом, дробя его, создавая, прикармливая своих лакеев и мерзавцев, культивируя их в качестве героев и объектов для подражания, перекладывая вину в развязывании войны на чеченский народ, одновременно выступая «поборником мира» на многострадальной чеченской земле.

Сергей Алексеев, Москва