Рубрика «Точка зрения»
В отдаленной перспективе глобальную политику, скорее всего, будут определять три фактора, которые сформируют три геополитических центра: США, мир Ислам и Китай. Это и будет осуществление долгожданного «многополярного мира».
Будущее всегда представляет собой мир надежд и ожиданий. Однако фантазии, тем более фантазии коллективные, часто имеют тенденции становиться проектом деятельности, а будущее общества всегда есть продукт деятельности этого самого общества.
В надеждах люди осознают несовершенства мира и стремятся их преодолеть в процессе своей коллективной практики. Если повнимательней приглядеться к нынешней ситуации в мире, то можно без больших натяжек говорить о том, что предсказанный Марксом коммунизм фактически уже наступил.
Основное противоречие капитализма XIX в. между частным характером собственности и общественным характером производства решено. Собственность, правда, стала не общенародной, а корпоративной – собственностью холдингов – но это не меняет принципа. Граница между деревней и городом действительно стерлась, поскольку сельское хозяйство стало придатком пищевой промышленности городов и крупных мегаполисов.
Семья отменена как автономное образование – о престарелых заботится государство, а детей воспитывают виртуальные герои. Супруги – это всего лишь зарегистрированные половые партнеры, за которыми рудиментарно сохраняются некоторые имущественные права. Во времена Аристотеля семья действительно была ячейкой общества – совокупность семейных хозяйств составляла хозяйство государства. Так что мы живем при «коммунизме» – при системе глобального хозяйства, основанного на корпоративной собственности.
Однако ни один исторический период не вечен, в т.ч. и современный «коммунизм». Люди уже начинают уставать от глобального общества с его материалистическими ценностями. Антиглобализм и различные версии «консервативных революций» являются выражением этой усталости. На смену «коммунизму» идет эпоха трех императоров.
Судьба США
Антиамериканские настроения сегодня кажутся естественными. Их выражают в зависимости от культурного уровня. Однако будет ли гибель США благом? Коллапс СССР вызвал ужасные последствия: разрушение хозяйственных связей и усугубление экономического кризиса, борьба с пособниками старого режима и рост враждебности в обществе, спорадические вспышки криминального и этнического насилия. Эти последствия коснулись не только СССР, но и их союзников во всем мире.
Гибель США вызовет аналогичные явления. Основные идеи либерализма – свобода личности, неприкосновенность частной собственности и равенство всех перед законом – окажутся дискредитированными, а в Европе усилятся симпатизирующие Гитлеру «новые правые». Континент сползет в кровавый хаос вооруженных столкновений между «туземцами» и общинами турок (Голландия и Германия), пакистанцев (Великобритания) и алжирцев (Франция). Деструктивные силы мира, такие как тоталитарные секты и мафия, получат свою долю в американском наследстве, а именно вооружения и кадровых агентов спецслужб.
Безусловно, в том мире, который сконструировала западная цивилизация, США являются фактором стабильности, но они не вечны, как и все в этом мире. Рано или поздно им придется сойти с мировой арены. Когда это произойдет сказать трудно, поскольку сверхдержава еще молода, а противостояние с СССР и война с так называемым «международным терроризмом», показали её внушительную резистентность. Римская империя простояла несколько столетий – почему Америка должна простоять меньше?
Вместе с тем у нашего сегодняшнего мира совершенно иные скорости и расстояния, которые могут внести существенные коррективы в предполагаемые временные рамки существования Америки.
Рим разрушили варвары и христиане или, как писал историк Арнольд Тойнби, внешний и внутренний пролетариат. С учетом современных военных технологий американцы могут не беспокоиться по поводу «новых варваров». Сверхточное оружие, корректируемое с помощью глобальной системы космического слежения «Навстар», смогут остановить любого Атиллу. С «внутренним пролетариатом» сложнее.
Традиционно слабым звеном США считались афроамериканцы. Революционный поэт Владимир Маяковский называл их порохом Америки. Именно они поднимали бунты в Лос-Анджелесе в 1992 и ходили вместе с Луисом Фарраханом маршем миллиона черных мужчин на Вашингтон в 1995, но, если доверять выводам книги «Великий разрыв» (1999) американского философа Фрэнсиса Фукуямы, у них нет будущего.
Афроамериканцы слишком неорганизованны, а их семьи некрепки. Бич Африки – трайбализм (межклановые разборки), у черных в Америке схожая проблема. Отдельные афроамериканцы могут достичь личного успеха в обществе, но вместе они не сила.
Будущее, очевидно, за вторым национальным меньшинством США – за латиноамериканцами – католической испаноязычной общности. В американских школах самый популярный иностранный язык – это испанский. Нынешний президент США в ходе своей предвыборной кампании к некоторым группам своих избирателей обращался по-испански. В условиях ползучей «консервативной революции» католические ценности латиноамериканцев возможно окажутся наиболее безобидными по сравнению с апокалиптическим напором исламских и протестантских фундаменталистов.
Конечно, слив информации про священников-педофилов в Новой Англии подмочил репутацию американских католиков, но, как говорят сами американцы, никто не пинает мертвую собаку. Именно в Нью-Йорке построена основательная штаб-квартира самого молодого, и одиозного ордена Католической церкви – Opus Dei. Его прославил Дэн Браун в недавнем бестселлере «Код да Винчи» (2003).
Расцвет этой «белой мафии» в США приходится как раз на время правления республиканской администрации Рональда Рейгана. Непрекращающаяся война США со своими врагами и рост антиамериканских настроений во всем мире, должны, очевидно, (по замыслу архитекторов этой стратегии) привести к консолидации американской нации вокруг идей правого республиканизма о мессианской роли Америки в условиях Апокалипсиса.
Американская правая идея часто апеллирует к метафоре Crusade – крестового похода, сначала против коммунизма, а затем и против международного терроризма, под которым де-факто подразумевается Ислам. Американские ультраправые из Ку-клукс-клана называют себя «рыцарями невидимой империи». Где есть крестовый поход и рыцари, там недалеко и до императора, направляемого не людским суверенитетом, но самим Промыслом Божьим. Так что вполне возможно «юридическое оформление» Новой Священной Римской Империи с центром в Вашингтоне, ибо само христианство, последним оплотом которого претендует быть Америка, переполнено монархическими метафорами. Не исключено, что в условиях общего кризиса Европы и сам папский престол переедет на Манхеттен.
Мир Ислама
Об исламском факторе говорится много. Необходимо только напомнить, что мусульманская популяция стремительно растет в Европе и Африке, на фоне медленного вымирания европейцев (у двух европейцев как правило рождается один ребенок) и широкого распространения СПИДа среди африканцев.
Мусульмане обладают разработанной доктриной построения Исламского супергосударства с центром в Мекке (Халифат), основанной на приоритете духовно-нравственных принципов. Шариат (исламское право) уравнивает аморальные поступки с уголовными преступлениями. Огромную роль в исламском обществе играют неформальные духовные лидеры. Их авторитет не зависит от занимаемого поста, ибо в Исламе нет иерархической церковной организации. Муфтият – это нововведение турецких султанов, заимствованное российским правительством императрицы Екатерины для контроля над мусульманами.
Исламский мир в целом лишен этно-социальных противоречий, поскольку особое внимание уделяется заботе о малообеспеченных слоях населения (зякат – обязательный налог в пользу бедных – является одним из пяти столпов Ислама), а местные обычаи (адат), если они не противоречат Шариату (Корану и достоверной Сунне), принимаются Исламской правовой практикой.
Можно спорить с мнением о том, что рано или поздно весь мир станет Исламским. Америка и Китай слишком сильные соперники, но очередную мировую войну между ними с неопределенным исходом исключить все же нельзя.
Хуже всего придется Индии – мощное миллиардное государство является безоговорочным врагом Ислама. Если США и Россия пытаются проводить политику заигрывания с Исламом, то Индия единственная страна, где мусульмане публично и однозначно обозначены как враги номер Один.
Индией столетия – с 1206 по 1803 – правили Исламские правители. Нынешнее индийское национальное государство, появившееся в 1947, - это прямое следствие колониальной политики английских властей. Вся новейшая история Индии – это непрекращающееся столкновение с Исламом.
Бесконечные индо-пакистанские инциденты и такие же бесконечные подавления восстаний мусульман в Кашмире, яркий тому пример.
Характер Ислама в современной Индии изменился. Если раньше это была религия элиты – от делийских султанов до Великих Моголов, то сейчас это религия отверженных, тех, кому не нашлось место в традиционно кастовой системе индийского общества. Таким образом, мусульмане составляют «внутренний пролетариат» и «пятую колонну» Индии. Рост влияния исламского мира неизбежно приведут к крупной войне против Индии, в которой она не выстоит.
Китайская империя
Китайская угроза представляется наиболее туманной. Тенденции таковы, что рано или поздно Сибирь и Дальний Восток заселят китайцы. Их там, пока, немного, но они уже вызывают опасение российской общественности.
Китайцы пугают своей доброжелательностью. Они трудолюбивы и относительно законопослушны, они умеют ждать. В Сингапуре китайцы составляют большинство населения, но никто не думает о присоединении к Китаю. Даже Гонконг воссоединился со своей родиной как-то нехотя.
Китайцы удивительно неагрессивны. Они не растворяются среди местного населения, их общины растут и крепнут, но они не наступают. Историк Лев Гумилев удивлялся, почему в древности китайцы не только не захватили Среднюю Азию, но, напротив, они предпочли от всех отгородиться Великой Стеной.
Китайские земли увеличивались благодаря их завоевателям. Богдыханы маньчжурской династии Цинь (1644-1911) сами пришли в Китай, а заодно присоединили к нему Внутреннюю Монголию и Уйгурию (Синьцзян). Однако основанная Мао в 1949 Китайская Народная Республика проявляет нетрадиционную для Китая воинственность. Мао аннексировал Тибет и инициировал безуспешные пограничные стычки с Вьетнамом и Советским Союзом.
Современные китайские националисты не забыли, что нынешняя русско-китайская граница отнюдь не нерушима. Она закреплена пекинским договором 1860, который русское правительство несправедливо навязало Китаю, ослабленному в результате второй Опиумной войны (1856-1860).
Китайский коммунизм представляет собой вариант китайского национализма, поскольку китайская коммунистическая революция являлась консервативной реакцией по отношению процессу вестернизации, начавшегося в эпоху Мин Го (1911-1949). Кроме того, иероглифическая письменность не позволяет осуществлять прямую транслитерацию неологизмов. Заимствование подразумевает поиск аналогий в древних текстах, сформированных конфуцианской традицией.
Так сам коммунистический термин «революция» по-китайски звучит как «гэ мин» (буквально: «смена мандата») и отсылает к конфуцианской идее «небесной воли». Если любую импортную идеологию, будь то буддизм или коммунизм, пропустить через призму китайских иероглифов, то в итоге получается версия конфуцианства, а оно проникнуто имперской идеей, удачно выраженной в блокбастере «Герой» (2003).
Китайская 5-ти тысячелетняя история показывает, что китайские царства рано или поздно сливаются в одну империю, даже если династия оказывается иностранной.
Поскольку китайцы в России ведут себя скромно и готовы стать законопослушными гражданами, то в России их вполне может привлечь монархическая идея – самая интернациональная из всех консервативных. И на смену эпохи КНР из китайской Сибири может прийти новая китайская династия с русскими корнями, но не русской национальности, поскольку Всероссийский Монархический Центр предлагает призвать на царство кого-то из отпрысков немецкой династии герцогов Ольденбургских.
Так что у великой Китайской империи от Исламского Урала до Новой Зеландии может оказаться немецкий царь, но выглядеть и говорить он будет по-китайски.
