Во время тяжелых испытаний люди, как никогда, ощущают всю эфемерность понятия жизнь. Это касается и сегодняшней войны на Кавказе, которую развязала кремлевская группировка.
Особенность этой войны в том, что она без правил. В судьбах людей в такие времена прослеживается нечто, что невежество называет иррациональностью, а верующие Божьей волей. Самым свободным и самый защищенным человеком оказывается тот, кто, взяв в руки автомат, вышел освобождать свою землю. Но не все могут уйти в лес…. и причины здесь разные.
На тех, кто не может уйти в лес и отыгрываются российские оккупанты и их местные прихвостни. Жизнь человека на волоске, даже если он в стороне от событий, даже если он выражает согласие и покорность перед наглостью силы. (Как это ни странно, но такие люди погибают чаще, чем активные участники Сопротивления).
Любое нечаянное слово, оговорка, любой пустяк, который невозможно предусмотреть, может стоить жизни себе, близким, знакомым. Поэтому люди в Чечне научились молчать и понятие «лишний разговор» из категории формального назидания перешел в жизненно важную инструкцию. Это заметно в автобусах, в очередях, в местах скопления людей. Даже детей четырех-пяти лет трудно разговорить постороннему взрослому, пытающегося развеселить ребенка. Детям легче притвориться незнающими, они дают односложные ответы и моментально замыкаются, когда у них спрашивают имена, куда едут, где живут.
Дети войны, это особые создания, они понимают намного больше иных подростков и даже взрослых из благополучных мест. Понимают, что в словах скрыта опасность, понимают многое другое, что простым детям недоступно. Их никто этому не учил, да и невозможно научить всем этим тонким оттенкам реагирования на переменчивую ситуацию. Здесь явно, что-то другое. Может поэтому российские генералы записали десятилетних чеченских детей в террористы.
Словоохотливый сразу вызывает подозрение, люди едва заметным взглядом спрашивают друг друга: «Провокатор или больной?».
Постоянная угроза для жизни обостряет способность бессознательной оценки. Внутренний сенсор теребит сознание, требуя дать заключение. Свой или чужой? Враг или друг? Провокатор? Стукач или просто неисправимый болтун?
Стукачи и провокаторы тоже не лезут на рожон. Теперь у них нет легкомыслия первых месяцев войны, когда они думали, что агрессор уже победил. Они осторожны, они тоже хотят жить, и даже больше чем другие.
Но человека нельзя мерить по схеме рационально мыслящей машины или биологического объекта, в котором преобладает самосохранение. В человеке есть нечто, что заставляет его совершать поступки, противоречащие осторожности и здравому смыслу. Это нечто – то чувство справедливости, что заложено в него Богом.
Человек не согласен с беспричинным насилием, с ограничением своей свободы, с любой формой произвола. В нем зреет протест, который рано или поздно готов вылиться наружу, несмотря на смертельную опасность. Даже отпетый уголовник по-своему не приемлет несправедливость.
Все это не относится к той безликой до зубов вооруженной массе человекообразных существ, что изощряется в бесчинствах на Кавказе. У них есть свое название, но они вне поля данных рассуждений.
Если умело подойти к человеку, к тому самому, что пытается балансировать между «случайными» артобстрелами своего дома и фильтрационными лагерями, и нажать на эти внутренние струны, то человек заговорит. Может заговорить громко, может потерять осторожность, потерять ощущение реальности, настолько ему захочется рассказать всему миру правду. И его бывает уже невозможно удержать. Он в захлёб выбрасывает из себя ту чудовищную, выходящую за пределы обыденного понимания правду, которая жгла его душу. Он приглашает весь мир удивиться тому произволу и несправедливости, которому он подвергается.
Такой человек подобен вулкану и его порой легко можно спровоцировать на извержение правды. Это хорошо удается, так называемым правдокопателям. Есть такая категория людей. Их не надо путать с правдоискателями, которых отличает сопереживание и сочувствие к другим. Это большей частью люди, сами достойные сочувствия и жалости. Они, как правило, затрудняют жизнь и себе, и близким своими наивными представлениями о добре, зле и правильном мироустройстве. Не о них речь.
Есть еще люди, контуженные своим или чужим горем, и ищущие правду ради правды, если нет надежды на справедливость. Такие, к примеру, как «солдатские матери» или «матери Беслана».
Нас интересует тип правдокопателя-профессионала, который, к примеру, пишет о Беслане, о Норд-Осте, о Чечне, о Нальчике и о многом другом, что заполнено слезами, кровью и горем. Пишет о человеческих жертвах, которые во все времена требовали, как минимум, объяснения. Здесь люди особенно настроены на правду и упрямо требуют только правды.
В обществе, построенном не на морали, а на экономике включается механизм «спрос-предложение» и появляются те, для которых правда не самоцель и не моральный ориентир, а товар. После специальной обработки правду тиражируют для потребления. Обработанная правда подпирает политику, идеологию, мировоззренческую установку. Ну и как товар, приносит деньги.
Правдокопатели выступают в различных жанрах: и как ведущие телевизионных ток-шоу, и в качестве так называемых правозащитников. Особенно их много в журналистике. Нас интересуют именно эта категория правдокопателей-журналистов, или журналюг, как их метко называют. Рыцари пера и бумаги, так сказать.
Обычно у правдокопателей журналистов есть своя помеченная территория, где они охотятся за этой самой правдой. К примеру, у Латыниной это ЮКОС, Сибнефть, Ходорковский, Абрамович, кремлевские рэкетиры, передел и пр. Территория поиска, надо сказать, очень непростая. Ведь во всем этом высоко плавающем навозе надо же еще какую-то «правду» найти, чтоб имидж «искателя» сохранить и с гонораром не продешевить и в автоаварию не угодить.
Кстати, о гонорарах у правдокопателей говорить не принято, в виду моральной неувязки. Ведь для всех они идут под маркой принципиальных «борцов» за правду, законность и прочую демократию.
Целая дивизия правдокопателей курируют Беларусь и Лукашенко. Здесь видимо задачи серьезные, потому что правдокопатели тусуются, чередуются, кооперируются с международными «правдоценителями». Это наводит на разные мысли, что в Беловежской пуще зарыта не просто «правда», а как минимум «чаша Грааля».
Есть дежурная группа правдокопателей по Прибалтике, которые в поте лица добывают «правду» о тяжелом положении русскоязычных, которых никакими коврижками невозможно выманить «из-под гнета» латышей и заманить на историческую родину. Там же откапывается правда о дискриминации ветеранов НКВД, и о реабилитации «лесных братьев», то бишь «фашистских недобитков».
Анна Политковская главный правдокопатель по Чеченской зоне. Злые языки говорят, что она неплохо подзаработала на «Чеченской правде» и даже называют сумму - триста тысяч долларов. Но это неважно, не будет же правдокопатель профессионал за «спасибо» в правде ковыряться. Это же не «солдатская мать».
Так как в последнее время в Кавказской зоне наблюдается серьезнейшее расширение театра военных действий, было бы нелогично оставлять правдокопательные разработки на прежнем уровне. Хотя при всем своем военно-политическом бурлении по рейтингу важности Кавказский регион не дотягивает до Беларуси, и до «эпохального дела» Юганскнефтегаза. Такова рейтинговая таблица у правдокопателей. Пытаться понять установленные формулы и приоритеты – зря время тратить. Они, скорее всего, относятся к коммерческой и профессиональной тайне.
Но как бы не рисовали рейтинги правдокопатели, наибольшей головной болью и источником нервного тика для российских политиков и политических говорунов остается все же именно Кавказ. Множество аналитических работ самых разных авторов можно найти на тему Кавказского кризиса. Есть солидные авторы, как Бжезинский. Есть, уже известная нам Политковская. Она не аналитик и не специалист теории политики, да и трудно требовать это от женщины, но она опытный правдокопатель. Считается неплохим «специалистом по Чечне».
В последнее время в Кавказскую зону правдокопательства въехала Юлия Латынина. Говорят, даже вбежала «в маечке и шортах». Попытался прочесть несколько ее вещей на тему «политической аналитики» по Кавказу. Искать в них логическую схему или внятную концептуальную линию оказалось бессмысленным занятием. Вся её «аналитика», как наспех состряпанное «домашнее задание», выполненное в сугубо женском стиле. Отрывочный пересказ местных сплетен, с акцентом на межличностных интригах нуворишей и попытка преподнести все это, как причину «тектонических сдвигов».
Из всех этих свободных сочинений запомнился только нововведенный термин - «военно-полевой ислам» (?). Мусульман просим не иронизировать. Если титулованные московские шарлатаны из «центров исследований» придумали «политический ислам», то какой спрос с женщины, которая в незнакомой для себя сфере домысливает по аналогии. Здесь простительно, даже, если она пополнит этот глоссарий в том же духе: «тыловой ислам», «оперативно-штабной ислам», «учебно-тактический ислам».
Честно говоря, эту женщину надо не критиковать, а пожалеть. Видимо какой-то проходимец, явно недоброжелательный, на полном серьезе внушил ей, что она без пяти минут титан политической мысли. И это вместо того, чтобы посоветовать ей удачно выйти замуж. У многих женщин жизнь, таким образом, превращается в бессмысленную, обременительную суету, где все силы уходят на поддержание образа, который невозможно подкрепить содержанием. Люди сами создают себе трудности.
Другое дело Политковская. Тоже женщина. Но у нее не проглядывается «высотная болезнь» от мелькания на телевидении и в прессе. Она знает свои возможности и в бонапарты не лезет. Удовлетворена ролью профессионального правдокопателя. Но она сознательно, или не осознавая, перешагнула черту, за которой начинаются мужские игры, где рано или поздно придется отвечать без скидки на половую принадлежность.
Ее статьи не грешат разнообразием. В них всегда присутствуют описания различных вариантов жестокостей и произвола, которые должны расположить к ней, как к правдокопателю. Простые люди не понимают разницы между правдокопателем и «борцом за правду» и Политковская, используя этот момент, старается направить эмоциональную энергию людского горя в «нужном» направлении.
В Чечне она умело строила беседы, добивалась «извержения» правды у людей, выживших после истязаний русских палачей, и затем писала статьи. Писала правдиво, талантливо, документально подтверждая свой рассказ названиями мест, адресами, именами и фамилиями пострадавших. После этих публикаций чеченцы, которые давали интервью, навсегда исчезали. Смерть человека по ее вине не обескуражила Политковскую. Ее правдокопательский пыл не остановила даже смерть нескольких человек.
Она и теперь продолжает ту же линию, теперь уже в Нальчике. Опять четкое документальное повествование - имена, фамилии адреса…. Здесь возникают вопросы. Что это? – простое равнодушие к человеческой судьбе, характерное для правдокопателя или умышленное высвечивание имен для российских спецслужб? В Чечне, к примеру, многих людей уже давно интересует вопрос о ее роли, как соучастницы расправы русских оккупантов над несколькими чеченскими семьями в селах Махкеты и Сельмен-таузен, и является ли правозащитно-правдоискательская форма доносительства оправданием для Шариатского суда?
Работает ли Политковская на ФСБ, как некоторые думают или не работает не суть важно. Судя по ее активности и последовательности в проведении подрывной работы в Кавказской зоне, чувствуется идейно-политическая мотивация. Задачи у ней совпадают с задачами ФСБ, но, похоже, что работает она параллельно с ФСБ. Делает иногда явные реверансы в сторону этой конторы. Это объяснимо - чтобы туповатые фээсбешники не ставили ей подножки, не мешали работать. Играет роль «политического егеря», стараясь загнать обывательское сознание в нужное для власти русло.
Чтобы не быть в отношении ее голословным, надо привести факты. Можно взять любую ее статью, они практически не отличаются друг от друга. Одна из последних посвящена Нальчику и идет под названием «Пик экстремизма и горный бизнес».
Не все выкладки этой статьи хочется обсуждать. Там есть моменты, отдающие совсем неприятным душком. Попытка внушить, что кремль только «подливает масло в огонь», а войну начинают некие «самостоятельные силы» на Северном Кавказе не стоят комментариев. Здесь даже злорадствовать по поводу продажной журналистики не хочется.
Есть и общие тенденции. Сохраняется описание властного произвола, есть и критика власти в виде рефлекторного зубоскальства. Из критики изъято даже подобие нравственной позиции. Она теперь в конструктивной оппозиции, дает власти технические рекомендации – заменить «пожестче» на «поумней».
Обратимся к более дискутабельным тезисам. Вот что пишет наш правдокопатель.
«Но главная-то проблема в другом: а будет ли война на Кавказе? Что сделано, чтобы ее не развязать? Сейчас это не просто вопрос будущего одной из северокавказских республик. Нальчик — военно-политическая развилка России 2005 года: куда пойдет российский мусульманский Юг?»
То есть, никакой войны на Кавказе нет и в помине! Есть только опасения, что она начнется. Путин объявил об окончании войны еще летом 2000 года. И наш автор не нарушает государеву установку. Если у вас возникают назойливые мысли, от чего же тогда ежедневно с обеих сторон погибают десятки, а порой сотни людей, не берите это в голову, выход есть. Шамиль Басаев еще 5 лет назад сделал благородный жест - рекомендовал российским генералам списывать свои потери на «молниеносную форму дизентерии». И войны нет! И жертвы объяснимы!
Если кто-то хочет уяснить, в чем совпадают и расходятся думы о Кавказе у ФСБ и Политковской, обращаем внимание на пронизанный тревогой вопрос автора: «…куда пойдет российский мусульманский Юг?». Для так называемых патриотов из ФСБ до фонаря, куда пойдет Юг после отделения от России. Да хоть на луну! Они, как раз стремятся всеми силами не позволить этому Югу отделиться.
В свою очередь Политковскую мало волнует распад России. Она относит это к неизбежному. Ее внимание акцентировано на перспективе. Её волнует идейно-политический курс Кавказа – «Куда пойдет мусульманский Юг?». Будут ли строить Шариатское государство или же предпочтут животно-потребительские «прелести» демократии, когда женщины в «маечках и шортах» будут бегать по Нальчику, ослепляя прохожих эмансипированной промежностью?
Рискуем утомить читателя длинной цитатой. Но она стоит анализа. Читаем стратегический расклад.
«Для начала разминка, вопрос-ответ. Или рекогносцировка. Кого где сколько?
Итак, во-первых, сколько народу сейчас в еще более глубоком мусульманском подполье, чем до октябрьских боев?
Ответ: по всей видимости, до пяти тысяч.
Во-вторых, какой процент из них — уже нелегалы в лесах и горах Кабардино-Балкарии, а также Чечни, Дагестана, Ингушетии, Карачаево-Черкесии («лесная» география противостояния уже такова — выбор, куда уйти, увы, широк)?
Ответ: сейчас до пятисот.
В-третьих, какое количество осталось по домам — связниками с лесисто-горной частью?
Неизвестно: сочувствующих — тысячи.
В-четвертых, сколько народу в КБР, на которых сильно влияние Басаева?
Ответ: до сотни. Не более. И это надежда.
Наконец, основное: родился ли уже свой кабардино-балкарский Арафат? А также общекавказский Шейх Ясин?
Ответ: кабардино-балкарский есть — это Муса Мукожев. К концу осени положение, хотим мы того или нет, — таково. Удастся ли при этих исходных избежать «следующей Чечни»? Вернуть людей с гор? Или власть намерена нагонять туда новую живую силу «противника»?
Здесь каждый вопрос-ответ порождает кучу вопросов. Но не будем ввязываться в эту цифровую бодягу. Даже уверенный, безапелляционный тон не прибавляют этим цифрам достоверности. А заверение, что у Басаева в КБР, не больше ста последователей, больше напоминает заклинание.
Дальше, интересней. Политковская предлагает нам на Кавказе Палестинский вариант Сопротивления. И даже торопит, чтобы мы побыстрей родили кавказского Арафата и Шейха Ясина (шахид иншаАлла!). Вроде как переживает за кавказских мусульман. Может Политковская приятное исключение, так как трудно припомнить, чтобы евреи сочувственно переживали за мусульман.
Что Арафат, что Шейх Ясин у Политковской идут под одну гребенку. Видимо эти стратегические раскладки рассчитаны на инфантильных додиков московских коммуналок. Напомним Политковской разницу между Арафатом и Шейхом Ясином, сделав вид, что она этого не знает.
Сионистское руководство Израиля со своими заокеанскими соплеменниками в течение 30 лет рожали Арафата, как своего агента для умиротворения Палестины. Из бяки-террориста он был переведен в пацифисты и даже награжден Нобелевской премией. Но умиротворить ничего не смог и остался спарринг-партнером сионистов на переговорных спектаклях. Евреи так не хотели смерти Арафата, что целую неделю через всевозможные шланги мариновали его безжизненное тело, не давая ему остыть.
Другая смерть, смерть Шейха Ясина говорит сама за себя. Вряд ли кто помнит прецедент, чтобы на глазах у всего мира демонстративно убивали парализованного инвалида. Рекорд цинизма и безнравственности, потрясший весь мир, просто не мог не принадлежать сионистам.
Насколько мы поняли Политковская ведает кадровыми вопросами в КБР. Ну, хотя бы как минимум имеет рекомендательный голос, иначе, как она Мусу Мукожева назначает в «Арафаты»?
Обрадуем Политковскую, будем считать, что ее попытка политического зомбирования «мусульманского подполья» удалась, если мы правильно поняли ее суггестивные потуги. Мы согласны, чтобы у нас был
Но видимо у каждого мусульманского региона мира своя особенность, свои герои. На Кавказе это имамы, предводители Священного Газавата от шейха Мансура, имама Кази-Муллы и Шамиля, имама Узун-Хаджи Салтинского и…. до наших дней.
Из статьи Политковской:
А общекавказского еще нет, но шансы на его появление уже велики. Важно: у кого? Слава богу, пока не у Басаева — у него не ислам на первом плане. Но вот у Абдул-Халима Садулаева (лидера ичкерийцев после уничтожения Масхадова) перспективы куда лучше, так как он совмещает вооруженную борьбу с исламской практикой.
Такое впечатление, что у Политковской, по-видимому, случаются истерические трансы и она периодически застревает в параллельном мире. Иначе как объяснить, что она не знает элементарных, общеизвестных фактов, а именно, что на Кавказе наблюдается не угроза войны, а идет полнокровная, широкомасштабная война против российских кафиров. Во-вторых, только Политковская пребывает в неведении, что общекавказский Духовный и Военный лидер давно избран. И это Шейх Абдул-Халим! Ему присягнули Дагестан, Ичкерия, Ингушетия, Сев.Осетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и часть Ставропольского края.
И последнее. Кто внушил Политковской, что Шейх Абдул-Халим будет покладистей Шамиля Басаева? Или это очередное заклинание, продиктованное политической истерией?
Шамсуддин Нашхоев, Джохар
Отдел писем
