Джеймс Карвиль (James Carville), в 1992 году командовавший предвыборной кампанией Билла Клинтона, как-то сказал с характерной для него прямотой: 'Если есть на свете переселение душ, то в следующей жизни я хочу стать рынком облигаций. Все тебя будут бояться'.

Думается, о таких свойствах рынка небесполезно было бы знать и премьер-министру России Владимиру Путину - а именно он, судя по всему, до сих пор заправляет в Москве. Рынки в России буквально в течение нескольких недель вдруг начали учитывать и сомнения в перспективах экономики, и страхи за будущее бизнеса, и вдруг случившуюся переоценку политических рисков. С началом исхода иностранного капитала, дефицита кредита в российских банках и снижения уверенности как иностранных, так и российских акционеров настроение в Москве из самоуверенного стало унылым.

Этот процесс начался не с кровавой войны России с Грузией, хотя и это тоже очень сильно поколебало спокойствие международных инвесторов. Самый большой удар нанес рынку сам Путин своим несдержанным языком, публично заявив, что одному из российских миллиардеров надо бы устроить 'зачистку' ('purge'). Владельца угольной компании 'Мечел', акции которой торгуются в Нью-Йорке, он обвинил в манипулировании ценами. После его слов - это было в конце июля - российский рынок похудел сразу на 60 миллиардов долларов: в них инвесторы увидели мрачное напоминание о том, что Россией по-прежнему правит Путин, а не закон.

До этого многим инвесторам казалось, что этот рынок будет двигаться только в одну сторону. Цены на нефть и газ растут, говорили они, международный кредитный кризис Россию тоже не затронул - на предупреждения о политических рисках, связанных со сменой власти в Кремле, никто не обращал внимания. Растущий российский средний класс верил Путину, который рассказывал ему, что Россия поднимается с колен и сочетает в себе политическую стабильность с материальным благополучием.

В реальности же у восстановления экономики была одна-единственная основа - доходы от энергоносителей. Российские банки и рынки капитала громоздки и неэффективны. Когда пересохли реки иностранных заемных денег, внутреннему рынку оказалось нечем их заменить. А экономическая компетентность правительства, как оказалось, тоже весьма невелика.

Но Путин, в своем новом качестве премьер-министра, когда именно он отвечает за состояние экономики, не только напугал рынки тем, что говорит о бизнесменах так, будто это чеченские террористы; он и простых граждан своей страны шокировал тем, что инфляция, которая беспокоит их больше всего - это, оказывается, вообще не его забота. В росте инфляции он обвиняет центральный банк. Иными словами, после восьми лет нефтегазового роста он оказался просто не готов к ухудшению ситуации.

В свете последней игры военными мускулами в Грузии ситуация становится для России еще хуже, пусть даже большинство россиян и верит в оправданность военных действий. Ссорясь с США и западным миром, они никак не облегчают себе доступ к мировым рынкам капитала. Западные инвесторы не уйдут из России совсем, но будут требовать более высокую премию за риск. И потому цена вторжения в маленькую кавказскую страну будет для России очень и очень высокой.

The Financial Times