Когда некоторых сведущих эфиопов спрашивают, почему у них проблемы с политическими событиями в Сомали, как правило, они касаются вопросов безопасности и политических событий в регионе Африканского Рога, имевших место на протяжении последних четырех десятилетий. Однако, большинство аналитиков, рассматривая проблему сомалийско - эфиопских отношений, говорят о вековом антагонизме.

Но некоторые пошли еще дальше, они касаются еще более давних событий. Эта работа является скромной попыткой представить истинную картину, уходящего корнями в глубину веков конфликта между христианской Абиссинией и мусульманским Сомали в целом, и дать анализ продолжающегося вторжения в частности. Но прежде чем приступить к рассмотрению сути вопроса, я хотел бы подать краткие сведения об Исламе в Сомали.

Распространение Ислама в Сомали

Спустя несколько десятилетий после своего появления, Ислам достиг Сомали. Документы из Зайла'а (Авдал) и Банадир, из этих древнейших центров цивилизации, свидетельствуют о том, что мигранты из Западной Аравии поселились в них еще во времена халифа Омара ибн аль-Хаттаба (634-644) и халифа Абдул-Малика ибн Марвана (688 - 708). Кроме того, надписи на арабском языке в Могадишо, говорят о смерти четырех мусульман в период с 719 до 767 г. , по крайней мере, двое из них иммигрировали из Хиджаза.

После своего первичного появления, Ислам усилился в прибрежных районах, и получил некоторое распространение внутри страны в период с 850 по 1000 годы. Община Джабарти, мусульманское Сомали, расширилась с северных прибрежных районов Зайла'а и Санга около середины девятого столетия. Зайла'а стала широко известной зарубежным мусульманам после 850 года, который обозначил мусульманское присутствие в городе.

В действительности, документ из Авдали, написанный около 1290 года, утверждает, что потомки одного из поселенцев времен халифа Омара, основали эмират Шава в 896 году. Представляется, что эмират Шава был ответвлением империи Авдал, известной также под названиями Зайла'а и Джабарти.

Однако, спустя несколько десятилетий аль-Масуди писал, что хотя в Зайла'а и была мусульманская община, она имела статус меньшинства. Области Зайла'а, Санг, а позже, Харар явились центрами, из которых вышли основатели многих мусульманских общин, появившихся в самых отдаленных провинциях страны.

В результате, коренные жители обширных территорий от Рас Асейр (Гвардафуй) на востоке и до Шава и Бали на западе, приняли Ислам в качестве своей религии. Цепочка политических единиц, связанных с этническим субстратом, превратилась в настоящую цепь в первой четверти второго тысячелетия. Что касается регионов Шава и соседнего Авфата, свидетельства начиная с 12 столетия говорят о том, что помимо подродов Джабарти, таких как Харла, Гидайя-Гери и Валасма, коренные кланы из Авдала - Варджех, Варгар, Габал, Агари, Шава, Харгай и Аргобба приняли Ислам.

В юго-западном регионе многочисленные надписи на арабском языке, свидетельствующие о смерти отдельных мусульман на протяжении 1000 - 1267 годов ясно доказывают раннее присутствие Ислама в районе между Хараром и Хадийя. В дополнение к языковому доказательству, традиции региона адекватно подтверждают эти исторические свидетельства. Значительная часть населения Хадийя, Гураге и Аруса в южной Эфиопии является потомками сомалийских поселенцев.

В действительности, многие из жителей этих регионов могут проследить свое происхождение от клана Гвардафуй-Харар, который был могущественным и играл важную роль во время существования империи Авдал. Сомалийцы, наряду с двумя маленькими общинами, говорящими на семитских языках, Адари и Аргобба, составляли население Авдали. Бали, располагавшийся в самой южной части Авдала, был местом встречи сил юга и севера, местом всевозрастающей мощи Ислама.

Помимо субстрата Авдали в том регионе, 12 век стал свидетелем прихода легендарного шейха Хусейна Нур Бали, выходца из мусульманской семьи в городе Банадир (провинция Марка), что служит доказательством роли Бали в культурных связях между Авдалом и Банадиром.

Генеалогическая традиция связывает эту семью с основанием мусульманской государственности в Авдале, а родственники основателей эмирата Шава также обнаруживаются в Банадире, что доказывает развитие связей между югом и севером в то время.

Ранний Ислам на южном побережье был усилен местными новообращенными и волн миграции, что привело к эволюции мусульманского города-государства в Банадире. В 8 и 9 веках имело место по крайней мере пять таких волн переселения, как с персидской, так и с арабской сторон Персидского залива, эти переселенцы осели в Сомали, в частности, в Банадире.

Еще дальше на юг, мечеть была построена в 1050/75 в поселении на архипелаге Ламу, который исторически был населен сомалийцами, а сейчас принадлежит Кении и находится у ее северо-восточного побережья.

Столетие 1150 - 1250 ознаменовало собой решающий поворот в роли Ислама в сомалийской истории. Аль-Хамави, а позднее ибн Саид, отмечали, что в тот период берберы (сомалийцы) были мусульманской нацией. Север бывшего Авдала (район Зайла - Хаваш - Шабелле) сейчас является центром коммерчески активного региона, простирающегося от Рас Асейра до Хадийи. На юге, кроме того, мощный город-государство Хамар (Могадишо) взял на себя ведущую роль.

Горожане этого сомалийского побережья распространили Ислам вдоль восточного побережья Африки и заложили фундамент цивилизации суахили.

Как источник цивилизации, Ислам развил государственные структуры, торговую деятельность, заложил основы сосуществования между различными общинами.

Этот трудный процесс культурной трансформации, распространения Ислама на Африканском Роге, происходил мирным путем, это касается и торговли, и миграций, и смешанных браков. Не существует никаких признаков насилия, связанных с процессом исламизации, за исключением нескольких инцидентов в отдельных местах. Даже различные общины суннитов и шиитов сосуществовали в мире в регионах Авдал и Банадир.

Новая угроза. Экспансия амхара (с 1270 года)

Эта золотая эра Ислама в регионе, особенно в Авдале, была потревожена экспансией амхара в последней четверти 13 века. Династия амхара была основана в 1270 году, на территории нынешнего региона Вало, что в северно-центральной Эфиопии.

Появление династии амхара совпало во времени с внутренним конфликтом в мусульманских общинах Шава и Авфата. Постоянная борьба за власть в эмирате Шава, наконец, превратилась в гражданскую войну в 1262 году, в Шава и смежных областях Авфата. Авфат был мощным городом и провинцией, даже оспаривающим лидерство у Авдала в те времена. Для того, чтобы положить конец конфликту, начатому в Авфате Умар Вали Асмой, Дуньяхур Джабарти начал военное вмешательство в 1276 году, в 1285 была отстранена от власти большая часть противоборствующих амиров, и в 1289 страна снова была объединена.

Но до того, как это произошло, амхара уже воспользовались затяжной гражданской войной. Новое руководство амхара сразу же приступило к захвату мусульманских земель Шава.

Совершенно нет сомнений в том, что эти продвижения амхара на юг, в конечном счете, затронули безопасность и суверенитет мусульман. В преддверии затяжного конфликта между руководимой амхара Абиссинией и Сомали, во главе с Авдалом, были зарегистрированы столкновения в 1280 и около 1298.

Еще одним признаком растущей напряженности и гнева среди пограничных мусульман было то, что в 1299 году один из местных лидеров организовал кампанию Джихада в одной из общин Северной Шава, при поддержке Авдала, однако, фактически широкомасштабной войны удалось избежать посредством заключения нелегкого перемирия между двумя сторонами.

Сорок пять лет спустя после появления династии амхара, однако, для сомалийцев начался период отступления и бедствий. Никогда более не будут жить сомалийцы в мире в пределах своих естественных границ.

Счастливый период осуществления дальней торговли, закупки и поставки на международные рынки пользующихся спросом товаров из внутренних районов Африки через сомалийские порты, был нарушен и сменился периодом перманентного конфликта со все время расширяющейся силой.

Начало большой войны

Вражда между христианами и мусульманами начала усиливаться после того, как Амдасион пришел к власти в Абиссинии (1314-44). Этот негус (царь) повел политику агрессивной территориальной экспансии в отношении всех соседей амхара и подготовил свой народ к непрерывным крестовым кампаниям. Изо всех этих захваченных или находившихся под угрозой захвата земель, только Авдал был потенциально организованным государством, способным принять вызов Абиссинии.

Борьба между этими двумя силами была уникальной в регионе, о чем свидетельствуют ее размах и масштаб. До 1322 года Амдасион завоевал Хадийю и Дамут, источник золота и работорговли для жителей Авдала, и он продолжал наступать на мусульманские районы северной Шава. В виду такого широкомасштабного наступления, Хадийя обратилась за помощью к Авдалу.

Отдавая себе отчет в том, что Авдал является единственным препятствием на пути его планов по строительству империи и ожидая ответной реакции, Амдасион совершил неожиданное нападение на земли Шава и Авфата. То был типичный пример его набегов, как он сам сказал:

«Прибыло мое войско и полностью уничтожило землю под названием Ифат. И я забрал там много золота, серебра, бронзы и свинца, и много одежды. Затем я напустил свое войско на все земли мусульман: на все земли Шава. И они воевали с ними мечом. Они (мои воины) также сожгли большой и сильный город, они забрали множество скота в качестве трофеев, а также много пленных».

Часть Авдала, под лидерством Авфата, который возглавлялся в то время Хакуддином Валласмаи, внуком Умара Дуньяхура, оказала решительное противодействие этому и отвоевала захваченные амхара районы Шава, вплоть до берегов Голубого Нила, в 1325 году.

Однако, в течение нескольких последующих лет, Амдасиону удалось укрепить свою власть в этих регионах и проникнуть в глубь зависимых от Авдала государств. Отвечая на эту непрерывную угрозу со стороны амхара, преемник и брат Хакуддина, султан Сабруддин смог занять соседние базы амхара и обратить в Ислам христианских поселенцев.

Еще, он объявил Джихад против амхара и разработал амбициозный план их покорения, согласно абиссинской хронике, которая есть единственным источником, описывающим события той войны. Но до того, как последовали какие-либо дальнейшие действия со стороны мусульман, Амдасион предупредил любые их планы и вновь напал на Авфат, разграбил город, и даже перешел реку Хаваш.

Будучи обеспокоены таким серьезным развитием событий, подкрепления из других провинций Авдала, в том числе и из таких отдаленных, как Зайла'а, Милле, Джинасане, Харар, Ногоб и Бали, бессистемно бросились на поля сражений в Авфате. Но Авдал потерпел поражение в этой трудной войне, которая длилась 10 месяцев, из-за слабости своей внутренней организации. В результате, Авдал потерял провинции на западе Авфат, Шава, Фатагар, Даваро, а затем и западной Бали, а также уступил свои интересы в Хадийя и Дамуте.

Таким образом, моральное состояние пограничных мусульман было серьезно подорвано. Амдасион и его преемники использовали политику «разделяй и властвуй», и этим потрясли мусульман.

Политическая организация Авдала давала возможность воинам негуса Абиссинии вмешиваться во внутренние дела пограничных районов. Несмотря на то, что власть султана Валласмаи была признана в ряде провинций и чифдомов, эти субъекты, в основном, действовали независимо друг от друга. Правители амхара также использовали отдельных мусульман, которые занимались с ними выгодной торговлей.

Вмешательство, в частности, касалось влияния на правящие семьи, с целью разделения их на противоборствующие группировки, для того, чтобы использовать в интересах Абиссинии некоторые из них, натравливая их на другие. Эта семейная вражда коснулась даже правящего дома Валласмаи. Некоторые члены семейства перешли границу и искали наилучшего решения своих интересов при Абиссинском дворе, тогда как другие были исполнены решимости сражаться с оккупантами.

Султан того времени, Али Сабруддин (1332-62) попытался воевать с амхара, но потерпел неудачу из-за отсутствия единства среди своего народа. Индивидуальные интересы довлели, и это нанесло сильный удар по единству мусульман, западный Авдал столкнулся с печальным состоянием подчинения, в результате вторжения и вмешательства. Эти 30 лет правления Али стали ярлыком эпохи разногласий, слабости и унижения.

Первая революция

Получая поддержку из восточной части Авдала, жители Авфата окончательно потеряли терпение и отреагировали на ситуацию. Их главнейшей проблемой было то, что их собственные лидеры-коллаборанты заняли непатриотическую позицию. В конце концов, вспыхнула гражданская война между правящим режимом, получившим благословение от амхара, и националистическими оппозиционными группами.

По иронии судьбы, националистическим движением руководили внуки Султана Али, которые когда-то некоторое время жили при абиссинском дворе, поскольку их отец был хорошим другом негуса. Борьба фракций внутри правящей семьи разгорелась около 1362 года.

Два молодых брата, Хакуддин и Саадуддин, которые ранее не занимались политикой, а занимались образованием, считали своих пребывающих у власти родственников марионетками амхара. По причине бескомпромиссной националистической позиции и своим харизматическим качествам, проявленным в этот критический момент, новые лидеры легко получили общественную поддержку.

Эфиопы поддержали коллаборационистов и, как сообщается, усилили их армией в 30 000 человек. Однако, два брата и их последователи в конечном счете одержали победу над альянсом. Их дядя, Маласфах, который был помощником своего отца, султана Али, был убит в битве; а их отец, Ахмад-Харби, еще раньше был убит своими подданными. Они взяли в свои руки власть в стране, однако, оставили своего дедушку в качестве титульного султана.

После такой внутренней победы, они не могли избежать проведения кампании Джихада против эфиопов и за восстановление в полном объеме суверенитета Западного Авдала. События прошлого и непрекращающиеся угрозы побудили лидеров Авдала сделать выбор в пользу войны, это привело к тому, что начался период кровавой борьбы с Абиссинией.

Как революционные лидеры, Хакуддин и Саадуддин оживили силу Авдала. Согласно хронике Авдала, Хакуддин «был тем, кто установил путь Джихада». Макризи добавил, что Саадуддин усовершенствовал армию и администрацию, построенные его братом.

Однако, главным фактором, укрепившим их политические и военные позиции, как новых лидеров, стало перенесение их традиционного политического центра в более безопасное место. Центр был переведен из Авфата, который был уязвимой провинцией, вероятно Саадуддином, на плато Харар, то есть в самое сердце авдалийского Сомали, этот регион постепенно стал неисчерпаемым источником мужской силы.

В связи с их непрекращающимися экспедициями против амхара не понятно состояла ли стратегия лидеров Авдала в том, чтобы освободить ранее утерянные территории, или же в том, чтобы остановить дальнейшие покушения Абиссинии на собственность Авдала. Как бы то ни было, они не достигли первой задачи, но смогли достичь второй. Хотя силы Авдала постоянно тревожили и при случае уничтожали военные гарнизоны абиссинцев в восточной Шава и или в западном Авфате, Фатагаре, Даваро и западном Бали, эти гарнизоны тщательно размещались в этих провинциях на параллельных оборонительных рубежах.

Так, с одной стороны, авдалийцам трудно было занять все эти провинции за один раз, или удерживать одну из них все время. Но, с другой стороны, они лишили эфиопов возможности расслабиться на этих землях мусульман и вынудили их постоянно оставаться в состоянии чрезвычайного положения. Более того, угроза того, что амхара могут завоевать любую часть населенных сомалийцами земель Авдала, была устранена, и отныне Абиссиния была вынуждена занимать преимущественно оборонительную позицию.

Более того, Авдал обладал большой силой и влиянием внутри этих оккупированных провинций, и «короли Авдала были в постоянном контакте с пограничными территориями, и они всегда поощряли дух независимости у мусульманского населения».

По Макризи, Хакуддин нападал на амхара не менее двух раз в год, пока не был убит в сражении в 1373, в Шава. Однако, ответная реакция Абиссинии на сопротивление сомалийцев как до, так и после рейдов Хакуддина, была жестокой и катастрофической. Сомалийцы из Авдала, описывая сложившуюся ситуацию угнетения мусульман султану Египта, говорили ему: «Король (Сайфа-Арад, 1344-71) Хабаша уничтожает мусульман: некоторые из них убиты, другие обращены в христианство».

Несмотря на это, Авдал, в военном отношении был победоносным в то время, и Саадуддин продолжал действовать таким же образом на протяжении тридцати лет. Но, в конечном счете, эфиопам удалось получить военное превосходство в Авдале. Несмотря на отчаянное сопротивление, авдалийцы потерпели окончательное поражение в неизвестном месте, и Саадуддин погиб в бою, это произошло в 1403 году.

Казалось, приоритетной задачей эфиопов было убийство султана любой ценой. Предатели, или, как говорит Макризи, ослушавшиеся Бога, не преминули воспользоваться этой национальной потерей. Они помогали эфиопам преследовать султана аж до самой Зайлы и, в конечном счете, показали им его последнее прибежище, уединенный островок, где он и был убит.

Будучи разочарованными этой атмосферой, десять сыновей Саадуддина переселились в йеменский город Забид, где проживала большая и сильная община сомалийцев, выходцев из Авдала.

Вскоре после этого, общественность Авдала смогла совладать с паническими настроениями. 10 сыновей Саадуддина вернулись в страну через Сийяро, порт местного значения около Берберы, они приветствовались, чтобы занять место своего отца и править страной. Сабруддин I I (1413 - 1422), Мансур (1422 - 1425), Джамалуддин (1425 - 1432) и Ахмад (1432 - 1445) смогли, в некотором смысле, повторить успехи своего отца и дяди.

Но противодействие эфиопов также было решительным. Султан Мансур, например, и один из его братьев были пленены в 1425 году, во время битвы в западном Авфате. В то же время негус Исхак заявил, что он покорил Сомали, а Абдул-Махасин сообщил, что Исхак «зверски убивал мусульман, разрушал их мечети и вторгся на земли Джабарти».

Но пять лет спустя он сам был убит в сражении, то было время, когда Джамалуддин тысячами экспортировал захваченных в плен, в качестве рабов, в Арабские страны, Персию и Индию. Политическим центром Авдала в то время был Дакар, неподалеку от Харара, особенно во время правления Ахмада (Шихабуддина), который освободил западное Бали и снова расселил тысячи мусульманских семей там, что имело место около 1434 года. Именно относительно этого султана абиссинцы считали, что он привел помощь аж из самого Могадишо для того, чтобы завоевать всю Абиссинию, прежде чем он был убит негусом Зара-Якобом (1434 - 1468) в битве при Ай Фарас, в провинции Данваро, примерно в 80 милях к юго-востоку от гор Энтотто (современная Адис-Абэба).

Кажется, что в последующие 25 лет враждебность несколько пошла на спад, и даже султан Хайруддин (1445 - 1471) заключил временное перемирие с негусом Байде-Марьямом (1468 - 1478), который был занят войной с народом афара. Но в начале правления султана Шамсуддина (1472 - 1488), начался очередной этап ожесточенного конфликта, в то время кланы авдалитов в Авфате все еще наносили удары по базам амхара в Шава.

До 1480 года обе стороны совершали взаимные разрушительные рейды, в результате одного из них был сожжен Дакар. Но захватчики и сами были разбиты и потерпели поражение. После этой операции Абиссиния более не могла осуществлять вторжения.

Но не было никого более трудного для Абиссинии, чем опытный генерал Авдала, гарад Махфуд, который даже затмил своего султана. Совершив серию дальних экспедиций, он поставил эфиопов в положение отчаянной обороны. Помимо традиционных целей Авдала, он поколебал Хадийю и южные земли амхара в период с 1491 по 1517 годы. Негус На'уд был убит в одном из ожесточенных сражений, защищая свою империю, тогда как тысячи его воинов были захвачены в плен.

Всегда было необходимо обращаться жестоко с защитниками империализма. В действительности, Авдалу помогали не только связи с оккупированными провинциями, но и его способность «оказывать влияние на пограничные христианские военные поселения».

Хотя, в отличие от большинства других нехристианских провинций, Авфат, Даваро и Бали были поставлены под прямое управление (абиссинского) двора, и губернаторы для них отбирались из числа самых лояльных кандидатов-воинов, они зачастую бывали тесно связанными с султанской семьей, отмечались многие случаи бегства в Авдал, а иногда даже целые подразделения христианских пограничных войск массово дезертировали.

Как обычно бывает, произошел очередной поворот судьбы, Авдал потерпел поражение в 1517 году в битве Далмида, близ Ай Фарас, это произошло из-за разногласий в руководстве мусульманской армии. Популярный генерал Махфуд был там убит, но султану Мухаммаду (1488 - 1518) удалось спастись с поля битвы. По всей вероятности султана проклинали за полученное поражение, разногласия между сторонниками двух лидеров были положены. Сам султан был убит в 1518 году.

Обновление государства

В стране наступил период смуты, разгорелась гражданская война между двумя противоборствующими группировками. А именно - между правящей семьей Валласмаи, которую поддерживало большинство кланов, это была консервативная фракция, а многие молодые воины и амиры представляли собой новую, революционную фракцию, у которой было много названий, вроде Аскар-Бахар, Маласай, Хееган и Гееси.

Три сына султана Мухаммада один за другим боролись с оппозицией. Помимо подрыва власти султана лидеры оппозиции враждовали и между собой, до тех пор, пока гарад Абун (1520 - 1525) не стал лидером.

Он примирился и разделил власть с султаном Абубакаром, что способствовало стабилизации положения в стране. Вместе они перенесли политический центр в Харар по неизвестной причине.

Арабские факихи сообщают, что страна находилась в хаотическом состоянии коррупции, ее раздирали грабежи и преступность; но как только реформисты пришли к власти, они сразу же восстановили порядок и законность, вернули стране процветание. Уважаемые элементы общества несколько раз достигали соглашения, но взаимное недоверие между двумя фракциями нарушало эти соглашения.

После того, как сменилось много лидеров, юноша по имени Ахмад Ибрахим с западного Харэргэ стал лидером революционной фракции в 1526 году. И после многих битв с султаном и его сторонниками, эта группа окончательно победила в 1527 году. Их целью была не должность султана, а вторая по значению должность в стране. Должность типа современного премьер-министра была создана для еще Махфуда, обладая серьезными полномочиями, он мог серьезно противостоять абиссинской угрозе.

Даже после того, как Ахмад нанес поражение султану Абубакару и убил его, он принял его брата, Умара-дина, в качестве главы государства, но Ахмад сосредоточил в своих руках всю власть в стране. (Ахмад был зятем гарада Махфуда, он не был членом подклана Валласмаи, но приходился им дальним родственником). 

Абиссинцы наблюдали за этой борьбой, и не преминули воспользоваться ею. Они неожиданно дважды нападали на занятых распрями мусульман, опустошая и разоряя районы на западе Харэргэ.

Снова гражданская война и угроза нашествия эфиопов пробудили у жителей Авдала готовность приветствовать нового объединяющего революционного лидера. Ахмад оказался нужным человеком в нужный момент. Несмотря на его юный возраст, его выдающаяся и харизматическая личность позволила ему стать лидером. Он объединил народ, реформировал армию и управление страной. Различия были забыты. Даже многие его противники мудро изменили свое прежнее отношение к нему и стали его сторонниками. Он окружил себя способными офицерами, генералами, воинами и хорошо обученными рыцарями. По сравнению с силами абиссинцев, его армия была очень мала, но их девизом было: «Победа или Рай!».

Осуществив эти усовершенствования, он начал беспрецедентный Джихад против Абиссинии, желая покончить с ней раз и навсегда. Когда турецкий султан Сулейман отступал от Вены, что явилось чудом, помогшим выжить христианской Европе, Ахмад из Харара сломал хребет военной силы Абиссинии в марте 1529, в битве при Шимбира Коре, что примерно в 40 милях к юго-востоку от Энтотто.

В еще более кровопролитных сражениях, он завершил завоевание всех регионов, находившихся под контролем абиссинцев в 1535 году. Он правил Хабашем, пока португальские ружья не убили его на восточном берегу озера Тана, которое есть водоразделом Голубого Нила.

В отличие от нынешних христианских убеждений, Джихад Ахмада не был обусловлен жаждой территориальной экспансии. Очевидно, что это была самооборона, вынужденная мера.

Помимо традиционной вражды, Ахмад стал свидетелем новых преступлений абиссинцев, совершенных покуда его страна находилась в состоянии гражданской войны. Тем временем, Абиссиния вела переговоры с португальцами о том, чтобы покончить с Авдалом. (В действительности, португальцы уничтожили Зайлаа в те же дни, в которые имела место битва Далмида).

Тот факт, что Ахмад ограничил свои действия только районами Абиссинии, доказывает, что его целью было именно предотвращение христианской угрозы. После того, как он подчинил себе южные колонии, населенные мусульманами, он не проявил интереса к тому, чтобы продвинуться еще дальше и покорить восточных кушитов на юге Бали; то же касается и относительно легких целей вроде жителей региона Омо, запада Годжама и запада Тиграэ; тогда как он много времени и усилий потратил на то, чтобы поразить мощь амхара и тигрэ в Абиссинии.

После кризиса, вызванного смертью имама Ахмада, авдалиты попытались предпринять действия, с целью удержать границы провинций Авфат, Даваро, Фатагар и Бали. Но негус Галавдивос (1540 - 1559), с некоторой технической помощью португальцев, старался сделать все возможное для того, чтобы Авдал никогда больше не обрел мощи, ему удалось разрушить границы мусульман.

Эта проблема и очередная напряженная ситуация объединили жителей Авдала подле Нур Муджахида Сухэ (1551 - 1567), племянника Ахмада. Нур реорганизовал государство, победил и убил Галавдивоса в Фатагаре. Но нашествие оромо, которые с того момента, как начали продвигаться с юга Бали около 1520 года, начали постоянно нападать на Авдал, отвлекло его от достижения еще больших побед. Амир Нур, умерший в 1567 году, вел борьбу против амхара и оромо.

Падение Авдала и последующие события

Нура сменил его абиссинский раб, Усман Хабаши. Усмана обвинили в неправомерном поведении и коррупции. В конце концов, он столкнулся с оппозицией в виде группы, возглавляемой гарадом Джибрилем Гери и гарадом Маганом, которые были лейтенантами Усмана и поначалу признали его легитимность как султана.

Зять амира Нура и дальний родственник Ахмада, Джибриль сумел привлечь много сторонников, включая родственников имама Ахмада. Но эти попытки исправить султана только раскололи общество Авдала на враждующие фракции. Не совсем понятно, или Авдал уже находился в состоянии упадка, или это разногласие послужило началом политического кризиса.

Но что понятно, так это то, что после выступления Джибриля страна попала в пучину опустошительной гражданской войны, а нашествие оромо обусловило окончательный коллапс некогда могущественного Авдала в 1585 году.

До этой исторической развязки, которая поразила большинство сомалийцев, возглавляемое Авдалом мусульманское Сомали и ведомая амхара Абиссиния вели одни из наиболее кровавых войн за всю историю средневековья, как мы это показали выше. Два столетия между 1363 - 1563 годами стали пиком конфликта, до нашествия оромо, 5 султанов пали на поле боя, и 5 негусов простились с жизнью во время сражения.

На самом деле, была заплачена очень высокая цена обеими сторонами, позднее это сказалось, когда на авансцену событий выступила новая нация завоевателей - оромо. 

Оромо не только подавили две враждующие нации, но и отделили их друг от друга в 1578 - 1886. До конца этого периода, ни Эфиопия, ни Сомали не имели центральной власти. Но появление европейских колонизаторов стало поворотным моментом в истории Африканского Рога, изменившим соотношение сил в пользу Эфиопии.

Эфиопия в том виде, в котором мы ее знаем сегодня, была создана в последней четверти 19 столетия, при вдохновении событиями прошлого и при существенной помощи Великобритании, Франции и России в ущерб единству сомалийского (и других) народа.

Вновь, сомалийцы и другие мусульмане региона были восприняты как препятствие на пути к созданию христианской империи на территории Африканского Рога, и они стали жертвами этой идеологической установки.

Период 1886 - 1927, вероятно, является наихудшей главой в истории Сомали. На протяжении тех 40 лет, а затем в 1948 - 1954 Сомали было подвергнуто территориальному расчленению, сомалийцы были побеждены и подвергнуты унижению христианской коалицией, состоявшей из Великобритании, Эфиопии, Франции и Италии. Эфиопия даже открыто выступала против воссоединения и независимости Сомали и Джибути.

Таким образом, после провозглашения независимости и окончания колониального периода государству Сомали пришлось столкнуться со многими проблемами, а кровавые столкновения Сомали и Эфиопии на протяжении последних четырех десятилетий отображают это. (По иронии судьбы, некоторые утверждают, что правительство Эфиопии поддерживает восстановление сомалийской государственности, хотя за последние 28 лет Эфиопия была самым щедрым поставщиком оружия для проклятых бандитов и мятежников, которые несут ответственность за разрушения в Сомали).

В заключение, было бы справедливо отметить, что разногласия между сомалийцами являются основной причиной их проблем, и по сути, что совершенно очевидно, наихудшим врагом народа.

С другой стороны, видно, что большинство сомалийцев не заинтересованы в разжигании вражды и желают мирных и справедливых отношений между двумя странами. Понятно также и то, что многие эфиопы выступают против решения своего правительства вторгнуться в Сомали.

Но, как говорят сомалийцы: «Если происходит убийство в общине, то споры о других вещах заканчиваются». Это вторжение является убийством, напоминанием о старой вражде, оживлением памяти о тех событиях. Такое положение дел не оставляет сомалийцам другого пути, кроме борьбы за освобождение страны от захватчиков.

Саид Алинури

Перевод с английского: Али Бекхан

Для Исламских информагентств

Примечание переводчика: Эта работа была опубликована на английской версии сайта Кавказ-Центр в феврале 2007 года. Практически все Исламские информагентства постоянно сообщают о Джихаде в Сомали, сообщают о нынешнем положении дел в стране, но для более полного понимания сущности происходящих там процессов весьма полезным является ознакомление с историей Сомали. Перевод данной работы призван послужить для выполнения этой задачи.