На днях в Джохар приехала русская делегация из Пскова, чтобы посетить улицу и мемориальную доску устроенную там местными муртадами в память о псковских кафирах, уничтоженных моджахедами в конце февраля 2000 года.

Сам факт существования подобной улицы и мемориала неудивителен, если принять в расчет, то унижение, через которое приходится проходить сегодня чеченцам. Ведь для чеченцев куда более унизительнее тот факт, что русский кафир установил над ними своим сатрапом и поддерживает всей своей военной мощью Кадырова (известного среди моджахедов, как "люль").

Удивителен не сам факт наличия мемориала в честь убийц чеченцев на территории оккупированного Джохара, удивляет наглость русских обывателей, свидетелем которой становишься, если начинаешь просматривать страницы с упоминанием этой улицы в сети.

Некоторые из них в своей наглости доходят до абсурда и требуют установить подобные мемориалы повсеместно на территории сегодняшнего Вилайята Нохчийчоь, где были убиты русские кафиры.

Они видимо не знают, насколько мала эта территория и как много было убито на ней их соплеменников. Претворить в жизнь такой план не удастся в силу того, что в Ичкерии не хватит для этого улиц и площадей, но муртады скорее всего бросятся ублажить и эту прихоть русских по мере своих сил и возможностей.

Многие русские обыватели заявляют, что улицы и мемориала явно недостаточно и надо построить музей и установить в Ичкерии памятники оккупантам. Третьи, хвалят начинания муртадов, но при этом грозятся унизительно наказать их, если не будут убраны те мемориалы, где муртады осмеливаются упоминать московских марионеток из своего числа, а не кафиров.

Четвертые, все равно остаются недовольны стараниями чеченских марионеток и предлагают все-таки заменить их русскими.

Читая эти мнения обывателей, невольно ловишь себя на мысли о том, что диалог с этими людьми в принципе невозможен. Как сказал, Джохар Дудаев (Шахид, иншааЛлах) - они больны русизмом, а разговор с невменяемыми должен быть отложен до того момента пока они не станут вменяемыми.

Интересно, что торжественная встреча с танцами и музыкой устроенная для псковской делегации совпала с убийствами мирных жителей в Сунженском районе. Возможно, именно вспоминая своих десантников, уничтоженных моджахедами, русские кафиры расстреливали в упор, а затем добивали ножами чеченских подростков, которые, скорее всего, понятия не имела о такой памятной для русских дате.

Задумываясь об этих событиях и изучая реакцию русских кафиров, еще и еще раз убеждаешься в неуёмном стремлении этих людей, находящихся в рабстве собственных правителей, унижать других. Поражает их стремление сломить во чтобы то ни стало именно дух отдельно взятого человека или целого народа.

По понятиям русского человека, другие люди не имеют право быть свободными и жить с достоинством, в то время, как они сами прозябают в рабстве. Злоба к свободным народам душит их и вызывает патологическую ненависть.

История не раз показывала, что когда кто-то отказывает русским в их желаниях они сатанеют и отбрасывая остатки человечности, принимаются уничтожать и убивать. Но перед совершением убийства русский кафир обязательно будет куражиться и издеваться. Именно поэтому Джохар Дудаев дал определение болезни русизма, как «безмерно трусливое пресмыкательство перед сильным, и безмерно чудовищное насилие над слабым», когда чувство безнаказанности  приводит их в исступленное состояние кровавого безумия и безудержного желания убивать, унижать, уничтожать.

Осатанелость, бесчеловечность, нарушение всех установленных границ Бога и есть для них настоящий наркотик, отсутствие которого они заливают водкой.

Русский кафир не останавливается просто на убийстве и предварительных пытках. Ему недостаточно кратковременного наслаждение, которое он получает от агонии и смерти своей жертвы. Он должен постараться заставить страдать "коллективно".

Русский кафир не только не выдаст тело для захоронения по человеческим законам, он с чувством гордости объявит на весь мир через СМИ, что издал специальный закон, по которому тела убитых и замученных им людей «не подлежат выдачи родственникам».

Но и этого окажется недостаточным и русский кафир пригрозит заворачивать тела убитых мусульман в свиные шкуры перед зарыванием в безымянную могилу.

Если бы дело ограничивалось только физической расправой, хоть и чудовищно садистской и кровожадной, это еще как-то могла быть уложено в какие-то понятия и рамки. Агрессора, садиста и убийцу можно считать врагом, и действовать против него соответственно.

Однако русский кафир не оставляет и такой возможности, так как стремится  распространить нечестие и рабство, и сделать всех до кого дотягивается его рука, похожими на себя в своей безграничной низости, мерзости и полнейшем отрицании Бога.

Та грязь и бесстыдная ложь, насилие и унижение, которые русские кафиры распространяют на Кавказе, в том числе и через своих наиболее верных идейных муртадов, не дают им права называться врагами.

Разве может быть врагом презренный раб?

***

"Чувство, которое испытывали к русским все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения" (Лев Толстой, "Хаджи Мурат").

Ислам