По сообщению московской "Новой газеты" от ее венской корреспондентки Ольги Бобровой, в столице Австрии продолжилось слушание дела об убийстве в январе 2009 года чеченского беженца Умара Исраилова. К

На одиннадцатый день слушаний по делу об убийстве Умара Исраилова, бывшего охранника Кадырова, допрашивали полицейских, непосредственно участвовавших в задержании убийц и первых следственных действиях.

Также допрашивали Йохима Франка — правозащитника, социального работника и друга Умара Исраилова. За три недели до убийства Исраилова Йохим связывался с отделом по защите Конституции и борьбе с терроризмом австрийской полиции и сообщил, что его другу грозит опасность — тот сам ему рассказывал.

Однако правоохранители тогда сочли, что нет достаточных оснований, чтобы считать угрозу реальной.

Али Исраилов, отец убитого Умара, сидел, как всегда, в первом ряду между двумя крупными парнями с проводками, подведенными к уху. Это охрана, назначенная Али австрийским государством. Так Австрия пытается предотвратить ошибку, подобную той, какая была допущена в отношении его сына.

— Мне кажется, что с этой охраной — явный перебор, — будто оправдывается Али.

— Но мне сказали, иначе не пустят в страну.

Али живет не в Австрии — в Норвегии (по другим данным совсем в другой стране - КЦ), и там обходится без охраны. Крепкие ребята ждут его всякий раз прямо у трапа самолета.

В перерыве Ольга Боброва взяла интервью у Али о том, действительно ли чеченцы, сбежавшие в Европу, спаслись от грозящей им опасности.

— Али, на процессе Отто Кальтенбруннер часто фигурирует под кличкой «миротворец». Что это значит? В чем его «миротворческие» функции?

— «Миротворцы» — люди, которые под видом беженцев прибывают в европейские страны и которые, по сути, работают как агенты среди уехавших чеченцев. Их задача не только вести пропагандистскую работу и склонять беженцев к возвращению домой под тем предлогом, что на родине все наладилось, но и ловить настроения в диаспоре, следить, кто, что говорит. И Кальтенбруннер, я уверен, не единственный, кто держит руку на пульсе чеченской общины в Австрии.

Это целое дело, поставленное на поток, и без помощи России тут вряд ли обходится. Объективный факт: советник посольства РФ в Австрии Саид Пешхоев, в прошлом — министр внутренних дел Чеченской Республики. И я не исключаю, что в Чечне знают содержание тех будто бы конфиденциальных интервью, которые наши беженцы дают, чтобы получить «позитив».

Чего только люди не говорят в этих интервью! А потом мы удивляемся, откуда берутся всякие расстрельные списки.

— Как, по-вашему, такая сеть действует только в Австрии?

— Разумеется, нет. Она действует и в других странах, куда массово уезжают чеченцы. Говорят, что штаб-квартира у этой сети находится в Минске. Но контролируется она, конечно, из России.

К примеру, незадолго до убийства Умара в Австрию приезжал Шаа Турлаев, советник Кадырова, якобы с «программой возвращения». Кальтенбруннер организовал ему помпезную встречу, и вместе потом они ездили во Францию, где встречались с Майрбеком Вачагаевым, для чего даже привлекли его родственника, проживающего в Австрии.

Я полагаю, что Вачагаева пытались вербовать, но он отказался сотрудничать. Я хочу настаивать на том, чтобы его допросили в нашем судебном процессе, пусть скажет, с какой целью к нему приезжали в гости Кальтенбруннер и Турлаев.

— Европейские правоохранители не могут не знать о том, что у них под носом работает подобная группировка. Они как-то реагируют?

— Надо понимать, что для многих европейских стран сегодня выбор политики в отношении беженцев — это вопрос будущего партнерства с Россией. Многое поставлено на карту, и не все хотят рисковать. Норвегия, к примеру, после визита Медведева паспорта, выданные в последние годы, признает недействительными.

Австрия, идя на уступки России, готова высылать даже тех, кому за пределами Европы грозит верная смерть. Австрийский министр внутренних дел Мария Фектер недавно проводила переговоры с Нургалиевым, и мы опасаемся, что они договорятся до того, что решат выдавать россиян, осужденных к отбытию наказания в Австрии. Тогда убийц моего сына, наверное, ждет не только свобода, но и награда — как и тех, которые убили Яндарбиева вместе с его ребенком.

О. Боброва указывает, что двенадцатый день слушаний подарил какое-то разнообразие прессе и публике, которая уже начала скучать от монотонных заседаний и потихоньку оставила своим вниманием поначалу шумный процесс. Было выездное заседание: суд отправился на место преступления, с тем чтобы соотнести слова участников преступления с действительностью.

На улице было зябко, и шел снег, поэтому все судебное заседание, включая толпу полицейских и множество журналистов, забилось в маленький ресторанчик напротив дома, где жил Умар Исраилов с семьей. Ресторанчик даже не закрыли для остальных посетителей — они сидели здесь же, делали заказы, оживленно обсуждали происходящее.

Потом двоих подсудимых — Муслима Дадаева и Турпал-Али Ешуркаева — вместе со всей толпой водили по окрестностям и расспрашивали про обстоятельства дня убийства.

Отто Кальтенбруннер, предполагаемый организатор убийства, тоже присутствовал при эксперименте, но не участвовал — его просто держали в стороне, т.к. следствие полагает, что на месте убийства его в тот день не было.

Дадаева и Ешуркаева допрашивали по отдельности. И оба они в очередной раз поменяли свое видение того, как все было. Дадаев, за исключением мелочей, все помнил четко. Как прибыл на место в тот день, где была машина, куда поехал после.

В обвинительном заключении действительно говорится, что он ждал своих подельников (Богатирова и Ешуркаева) в машине, с тем, чтобы потом увезти на ней пойманного Умара Исраилова. Но теперь с его слов выходит, что он ничего не знал о намерениях Богатырева в отношении Исраилова, собирался уже ехать домой, услышал выстрелы и остановился.

— Это нелогично, — заметил прокурор, — зачем вы остановились, если услышали выстрелы?

Дадаев ответил:

— Было странно: выстрелы в Вене. Если бы услышал в Грозном — не остановился бы.

Ешуркаев события того дня будто вообще не помнил. На чем он стоял твердо: при убийстве он не присутствовал. Подбежал к стрелявшему Богатыреву, только услышав выстрелы.

(Хотя многие свидетели его видели и запомнили по белым носкам, в которые он перед убийством зачем-то заправил брюки.)

Учитывая, что это едва ли не десятый вариант событий, представленный подсудимыми, присяжным будет непросто разобраться, в чем именно они лгали.

— Сейчас решение присяжных во многом зависит от того, будет ли установлено, что Дадаев и Ешуркаев знали о реальных намерениях Богатырева в тот день, — сказал мне доктор Микаэль Шнарх, адвокат Дадаева. — А это, в свою очередь, будет нелегко установить без участия Лечи Богатирова.

— Но органы прокуратуры Австрии уже направили в Россию запрос о привлечении Богатырева, и его пока в процессе нет. Каким образом его вообще можно вытребовать у России?

— Это вопрос не процессуальный, а исключительно политический. Если Россия не захочет выдавать Австрии Богатырева, она его не выдаст. И тут ни прокуратура, ни адвокаты ничего уже не поделают.

Следующее заседание по делу об убийстве Умара Исраилова состоится 15 марта, в Венском криминальном суде.

Отдел мониторинга
КЦ