Обвиняемый во взрывах во время Бостоноского марафона 15 апреля 2013 года Джохар Царнаев, находящийся в тюремном госпитале, достаточно поправился, чтобы начать вновь ходить. В телефонном разговоре со своими родителями, находящимися в Дагестане, юноша заявил, что он и его покойный брат Тамерлан невиновны.

Джохар Царнаев передвигается без помощи инвалидного кресла, на этой неделе у него состоялся первый и пока единственный телефонный разговор с его матерью Зубейдат. Об этом мать братьев Царнаевых рассказала агентству Ассошиэйтед Пресс.

По словам младшего из братьев Царнаевых, ему стало лучше и у него очень хороший доктор. Но, как утверждает мать Джохара, его сын старается понять, что произошло.

«Он не прятал своих эмоций, как будто кричал на весь мир: Что это? Что случилось?», – цитирует АР Зубейдат Царнаеву. – Я чувствовала, что он сходит с ума от той несправедливости, которая случилась с нами, от того, что убили нашего невиновного Тамерлана».

С журналистами АР родные Джохара и Тамерлана встретились в их новой квартире в Шамилькале (б. Махачкала). В квартире нет мебели – только телевизор, несколько ковров и лежащие на полу обои.

По словам отца, Анзора Царнаева, эту квартиру купили для Тамерлана и его семьи в надежде, что они приедут в Дагестан в этом году, а старый дом на окраине города хотели переделать под стоматологический кабинет, где мог бы работать по окончании учебы Джохар.

«Все, что я могу делать – молиться Богу и надеяться, что однажды справедливость восторжествует и наши дети очистятся, и мы по крайней мере, вернем Джохара — покалеченным, но хотя бы живым», – приводит Ассошиэйтед Пресс слова отца братьев Царнаевых.

Ранее сообщалось, что в своем первом телефонном разговоре из Массачусетсского тюремного госпиталя Джохар Царнаев сказал своей матери:

«Со мной все абсолютно хорошо, мои раны заживают. Все в руках Бога, будь терпелива. Все будет хорошо». «Психически он нормален, но ребенок шокирован», – процитировало агентство Bloomberg Зубейдат Царнаеву, рассказавшую, что разговор с сыном длился шесть минут. – «Было реально трудно его слышно, а ему – слышать меня. Разговор был очень спокойным. Это был мой ребенок. Я знаю, что он заперт как собака, как животное».

По словам матери Джохара, ей позволено один раз в месяц говорить с сыном.

Отдел мониторинга

Кавказ-Центр