Издание «Форбс» опубликовало статью Project Syndicate о политических и экономических войнах за воду. Пока, в основном они выражаются в виде строительства дамб или же ведения принудительной дипломатической борьбы за отказ от их строительства.

Обострившаяся международная геополитическая конкуренция за природные ресурсы превратила некоторые из них, имеющие стратегическое значение, в инструменты борьбы за власть.

Транснациональные водные ресурсы стали источником особенно острой конкуренции и конфликтов, запустившим гонку плотиностроения и побудившим ООН все более настойчиво призывать к тому, чтобы признать воду ключевым ресурсом, от которого зависит безопасность.

Вода отличается от других природных ресурсов. В конце концов, многими из них можно найти замену, – даже нефти, – но только не воде. Аналогично, страны могут импортировать ископаемое топливо, минеральные руды, биосферные ресурсы, такие как рыба и древесина, но они не могут импортировать воду, которая по самой своей сущности и в долгосрочной – если не в постоянной – перспективе является местным ресурсом.

Вода тяжелее нефти, а это значит, что перевозить или транспортировать ее на дальние расстояния, даже с помощью трубопроводов (для чего потребовались бы мощные, энергоемкие насосы) слишком дорого.

Парадокс воды заключается в том, что она поддерживает жизнь, но может привести и к смерти, если несет в себе смертоносные микроорганизмы или принимает форму цунами, наводнения, шторма, урагана. Многие из крупнейших стихийных бедствий нашего времени – в том числе, например, катастрофа на Фукусиме в 2011 году – были связаны с водой.

Глобальное потепление неизбежно приведет к усилению нагрузки на источники питьевой воды – по мере повышения уровня океана и возрастания частоты штормов и других экстремальных природных явлений. Быстрый экономический и демографический рост уже привел к тому, что питьевая вода стала очень труднодоступна на значительной части земного шара.

Изменения в образе жизни, к примеру, привели к увеличению потребления воды на душу населения, а рост доходов вызвал перемены в рационе, в частности возрастание потребления мяса, производство которого требует в среднем в десять раз больше воды, чем производство того же количества питательных веществ растительного происхождения.

Сегодня население Земли составляет чуть больше семи миллиардов человек, но поголовье домашнего скота в любой заданный момент времени превышает 150 миллиардов. Непосредственное экологическое воздействие этого поголовья больше, чем от человечества, и быстро растущее потребление мяса в мире само по себе становится одной из основных движущих сил водного кризиса.

Политические и экономические войны за воду уже ведутся в некоторых регионах, что проявляется в сооружении плотин на реках, текущих через несколько стран, а также в применении силовой дипломатии или других средств, чтобы помешать подобным работам. Примером может служить молчаливая война за воду, начавшаяся со строительства Эфиопией плотины на Голубом Ниле, что вызвало со стороны Египта угрозы скрытого или открытого военного вмешательства.

В докладе, отражающем общее мнение различных разведывательных организаций США, содержится предостережение о том, что в следующем десятилетии в некоторых регионах следует с большей вероятностью ожидать использования воды в качестве средства ведения войны или осуществления терактов.

Совет международного взаимодействия (InterAction Council), организация, объединяющая более 30 бывших глав государств или правительств, призвала к срочным мерам, направленным на то, чтобы не дать некоторым странам, испытывающим сильную нехватку воды, превратиться в несостоятельные государства. Госдепартамент США, в свою очередь, объявил воду «одним из основных предметов внимания внешней политики США».

Во многих странах недостаток местной воды накладывает все больше ограничений на решения о том, где разместить новые производства и электростанции. По оценке Всемирного банка, Китай теряет из-за этих ограничений 2,3% ВВП. При этом Китай пока не относится к категории стран, испытывающих трудности с водой. Те же страны, которые находятся в этой группе, от Южной Кореи и Индии до Египта и Израиля, платят за свои проблемы с водой еще более высокую цену.

Эти страны уже понимают, что вода – возобновляемый, но конечный ресурс. Способность природы по обновлению водных запасов имеет свой предел, тем самым ограничивая мировой объем ресурсов пресной воды примерно 200 000 кубическими километрами. Но человечество с 1970 года увеличилось почти вдвое, а темпы роста мировой экономики были еще выше.

Однако значительное увеличение спроса на воду вызвано не просто экономическим и демографическим приростом или дополнительным производством энергии, промышленных товаров и продуктов питания для удовлетворения растущих потребностей, но и тем фактом, что население земного шара толстеет. Средний индекс массы тела (ИМТ) в послевоенные годы постоянно увеличивался, особенно с 80-х годов, в результате чего распространенность ожирения за последние три десятилетия возросла вдвое.

Более грузным гражданам требуется больше природных ресурсов, особенно воды и энергии. Дело не просто в том, сколько дополнительных ртов нужно накормить, но и в том, сколько лишнего жира накоплено в телах обитателей планеты. Например, результаты исследования, опубликованные в британском журнале BMC Public Health, показывают, что если бы остальное население мира имело такой же средний ИМТ, как и в США, это было бы равноценно приросту мирового населения почти на миллиард, что сильно увеличило бы дефицит воды.

Когда эра изобилия дешевой воды сменилась эпохой все возрастающих ограничений на воду, как в качественном, так и в количественном плане, многие инвесторы начали рассматривать воду как новую нефть.

Бурный рост производства бутилированной воды с 90-х годов прошлого столетия указывает на то, что самый важный ресурс в мире все больше превращается в товар. Скорее всего, это означает не только то, что случаи нехватки воды будут учащаться и обостряться, но и то, что потребителям придется платить за водоснабжение все дороже.

Отдел мониторинга

Кавказ-Центр