Михаил Ходорковский, освобожденный Путиным на день чекиста, дал интервью
журналу The New Times и телеканалу "Дождь".
Ходорковский заявил, что у него нет полной информации о том, как и почему его освободили, но он "начинает постепенно разбираться" в этом. А также подтверждает факт личного письма Путину, переданного вместе с официальной просьбой о помиловании еще 12 ноября.
О помиловании Ходорковский узнал из выпуска теленовостей. "Не всем фактам я имею объяснения. Все-таки объем информации, которым я владею, ограничен. Я сейчас с чем-то начинаю постепенно разбираться, но я знаю далеко не все", - сказал экс-глава ЮКОСа.
Он рассказал о хронологии событий в этот день. Сообщил, что, посмотрев новости, понял, что решение уже принято. Загодя собрал все нужные бумаги, а разбудили его после двух часов ночи.
"Через несколько часов меня посадили в этот самолет, самолет довез меня до Берлина, в Берлине меня встретил господин Геншер. Роль господина Геншнера во всем этом процессе мне была хорошо известна, потому что именно от него мне поступило предложение написать то, что я написал".
Укажем, что ряд политологов уже назвали произошедшее "делом тайной немецкой дипломатии" и предрекли Ходорковскому "путь Солженицына".
Ходорковский объяснил, почему не признавал вины: "Не потому, что мне интересно, как на эту тему посмотрят журналисты, а потому, что признание вины с моей стороны означает - при том подходе, который демонстрировали наши следственные и судебные органы, - что весь ЮКОС, любой человек из ЮКОСа по формальному признаку может быть признан преступником как член безразмерной организованной группы на основании того, что господин Ходорковский признал, что он сначала недоплатил налоги с проданной нефти, а потом украл эту нефть".
Как и многие наблюдатели, он увязал свое освобождение с политическими выгодами и кануном Олимпиады: "То решение, которое может быть принято сегодня - о том, что с делом этим надо заканчивать, - может быть не принято через восемь месяцев. Я не мог не принимать во внимание ситуацию с Олимпиадой, ситуацию с "восьмеркой", где председательствует Россия летом и так далее. Если Путину выгодно принять это решение сейчас (и мне это тоже выгодно), то ситуация won-won – всегда хороша, я лично считаю".
"Я действительно написал два документа, один - это прошение о помиловании, второй - это личное письмо Владимиру Владимировичу", - заявил Ходорковский. В письме, по его словам, "содержалась аргументация - она совершенно не секретная, - связанная с семейными обстоятельствами. То, чем я буду заниматься в будущем"...
Он сообщил, что письмо никоим образом не может его скомпрометировать - "за исключением тех тем, которые я из семейных соображений не хочу озвучивать".
Он также сообщил, что "благодарен президенту за то, что он не стал их озвучивать".
В остальном в письме "я там продекларировал только то, что я неоднократно заявлял в СМИ, в частности отвечая на ваш вопрос - то есть что меня судьба активов ЮКОСа не волнует".
В интервью «Новому времени» Ходорковский заявил, что вопрос эмиграции, как условие освобождение ему официально не ставили, но это облегчило выход из тюрьмы:
«Я не могу сказать, что это было условие. Это то, что облегчило, позволило принять решение о помиловании. И когда сейчас пишут, что приезжали какие-то представители спецслужб в лагерь, а я задавал им какие-то дурацкие вопросы, о которых сейчас пишут, — ничего это не было. Потому что мы с Владимиром Владимировичем слишком давно друг друга знаем. И нам не нужно произносить лишних слов для того, чтобы получить заранее читаемый и понимаемый ответ».
Он также еще раз указал, что не собирается заниматься политикой:
«…Я написал в своей бумаге то, о чем раньше не раз говорил публично: я не собираюсь заниматься политикой и не собираюсь бороться за возвращение активов ЮКОСа».
Ходорковский также упомянул текст письма на имя Путина, в котором он просит его помиловать:
«Официальное заявление о помиловании — это фактически одна строчка: прошу освободить меня от дальнейшего отбывания наказания, поскольку из 10 лет 10 месяцев я провел в местах лишения свободы больше 10 лет. Все, точка…»
Между тем некоторые российские издания пишут, что переговоры об освобождении Михаила Ходорковского длились два с половиной года. Об этом рассказал научный директор германо-российского форума, немецкий политолог и член Валдайского клуба Александр Рар. Все это время он консультировал экс-главу МИД Германии Ганса-Дитриха Геншера, сыгравшего ведущую роль в освобождении Ходорковского.
Отдел мониторинга
Кавказ-Центр
