***
Абу Хурайра Казахи
***
Ему было 19 лет. Чуть больше или меньше. С первого же дня он стал своим в джамаате, как будто у него здесь было забронированное место. Он был из тех, кто вместе с молодостью обладал еще и врожденным обаянием.
Наблюдая за его поведением и слушая его речь, невозможно было представить себе, что с ним можно ссориться. Веселый, остроумный, он охотно поддерживал беседу с братьями, вступал в дискуссии, но как-то мягко и благожелательно, не напрягая ни себя, ни собеседников.
О себе почти ничего не рассказывал, как это и принято среди большинства муджахидов.
Один из старших муджахидов подшучивал над ним:
- А, ну-ка, сын Казахских степей, признавайся, как твое имя. Хочешь, я угадаю с трех раз, как тебя зовут? Тебя зовут Жумабай. Нет? Ну, значит ты Тулиген или Серик.
- Нет, - с улыбкой отвечал он, - Меня зовут Абу Хурейра.
Вот и все, что мы знали о нём. Короткая жизнь, но след в сердцах своих товарищей муджахидов он оставил очень ярким и на всю жизнь.
Абу Ахмад Таджики
***
Приехал он весной 2013 года и попал в группу, которую называли «Коммандос». Будучи мягким, стеснительным, с постоянной приветливой улыбкой на лице по нему трудно было судить, чем он недоволен и что ему не нравится. Он никогда не жаловался и ничего не просил. Но по некоторым его высказываниям его близкий друг понял, что его беспокоило.
А беспокоило его слишком комфортные условия пребывания в данной группе. Поэтому часто просился на рибат, где чувствовал себя лучше. После перевелся на 2-ю базу сарията «Имарат Кавкз».
Проявлял большую заботу о братьях, интересовался их нуждами и искренне спрашивал, чем может помочь. Мне всегда нравилось его отношение к совершению обязательных молитв - он старался их совершать вовремя. Когда бывал на базе, его часто ставили имамом в намазе. Очень красиво читал Коран, впрочем, как и многие наши братья из Таджикистана.
Один из тех, кто знал немного о событиях в Таджикистане, шутливо спрашивал его:
- Как это, будучи из Куляба, ты вдруг на джихад попал? Ведь кулябские всегда поддерживали хукумат? А на джихад выходили из Курган-Тюбе и других мест.
Но Абу Ахмада шуткой врасплох нельзя было застать. Он мог отпарировать остроумным ответом. С веселой искоркой в глазах он отвечал, подражая интонации мудрого аксакала:
- В этом мире все меняется, нет в нем постоянства. Тех, кого раньше считали правильными героями, засосала дунья. А из Куляба, который отсиживался, стали выходить муджахиды.
Его желание участвовать в амалии было очень сильным. Каждый раз при встрече с братьями, после приветствия спрашивал: «Ну, когда будем делать движуху?».
И конечно, он не пропускал ни одной амалии. Был дважды ранен. Первый раз – во время штурма местности Джазира. Это укрепрайон кафиров, расположенный недалеко от горы Шувейхи. В основном, как и на Шувейхи, там дислоцировались шиитские боевики из Ливана.
Муджахиды ночью незаметно подкрались к позициям кафиров. Мы в это время перехватывали их разговоры. До сих пор с улыбкой вспоминаю, как во время переклички в эфире один из шиитов сказал: «Что-то сегодня никого (из муджахидов) не видно». А их командир ему в ответ, приправленный матом: «Да они все в Турцию убежали».
Их болтовня в эфире была пронизана высокомерием и самоуверенностью.
И как все поменялось через несколько минут, когда один из них истошным голосом прокричал, что муджахиды всего в 10 метрах от дома!
Дальше был бой, который полностью поломал спесь кафиров. Мы слышали, как их шиитский командир приказывал стрелять по своим убегающим. Братья в ходе наступления заняли несколько домов, но не смогли развить успех, и вынуждены были отойти, так как днем они оказались бы отрезанными от подкрепления.
Абу Ахмад в том бою шел в авангарде атакующих. Подошел к забору и увидел тело шахида. Только он начал думать, как вынести убитого с поля боя, как услышал арабскую речь.
А на этом направлении с нами ни ансаров ни мухаджиров из арабов не было. Абу Ахмад сразу понял, что это кафиры. Аккуратно, стараясь не шуметь, вышел посмотреть.
Сначала он их не видел, лишь по голосам понял, что в нескольких десятках метров 2-3 кафира стоят под елью у дома. Затем они забежали в здание, постреляли с разных этажей и снова выбежали во двор. Он понял, что это была их хитрость. Этими маневрами шииты хотели создать видимость большого количества обороняющихся.
Абу Ахмад засек их позицию у деревьев и начал обстреливать. Кафиры дрогнули и побежали врассыпную. Двое снова забежали в дом, а один начал убегать по улице, на ходу отстреливаясь из автомата. Абу Ахмад прицелился и открыл по нему огонь.
В этой перестрелке пуля пробила ладонь правой руки Абу Ахмада, а кафир упал замертво. Его тело позже нашли подоспевшие на помощь братья.
Как это часто бывает у муджахидов на джихаде, рана Абу Ахмада на удивление быстро зажила. Он не жаловался и терпел боль, и Аллах Всевышний ускорил его выздоровление. Даже будучи раненным, он старался приносить пользу, и ездил по делам джамаата на машине, управляя ею одной рукой.
Не успела еще первая рана затянуться, как наш брат Абу Ахмад снова встал в строй и ходил на рибат. Во время одного такого боевого дежурства он снова получил ранение, на этот раз в ногу – в него попал снайпер с горы Шувейхи. По милости Аллаха, пуля не задела кость и Абу Ахмад довольно быстро пришел в себя и вновь рвался в бой.
Последняя декада марта 2014 года. «Джейш Мухаджирин валь Ансар» принимает участие в битве за Лерамон. Как всегда спокойный и терпеливый, Абу Ахмад не жалуется на трудности, просто делает свое дело.
На настойчивые расспросы своего земляка и друга в чем он нуждается и чтобы он хотел, Абу Ахмад тихо, как бы для третьего лица сказал: «Неплохо было бы иметь теплую куртку…». Это была чуть ли не единственная просьба, которую от него слышали.
Наша группа живет в подвале большого недостроенного здания. Братья после боев нуждаются в отдыхе, а условий нет, но никто не жалуется. На второй день приносят одеяла и подстелив их под себя вместе с листами картона, мы соорудили подобия лежанок.
После того, как кафиров выбили из 10-го дома, для нас наступила пауза в боевых действиях. Кто-то ходит на разведку или выезжает по другим делам. Выставили рибат в 300 метрах от кафиров, греемся у костра, пьем чай в кругу друзей и ждем дальнейших распоряжений амиров.
По плану, мы должны были 22 марта после утренней молитвы напасть на 17-й дом, но еще до фаджра становится известно, что наша помощь не требуется.
Получаем приказ выдвинуться на «Свечку» (самое высокое здание на горе Шувейхе в Кафр-Хамра) и укрепить там рибат. По прибытии, оказалось, что катиба «Нуруддин Зинки» после ночного штурма и определенного успеха, в полном составе отошла от занятых позиций.
И как мы поняли по причине того, что не смогли взять всю высоту, а их амир был ранен и бойцы не знали, что дальше делать.
Амир Абу Муханнад посоветовался с братьями и принял решение атаковать врага сходу. Нельзя было противнику дать прийти в себя и позволить снова укрепиться на позициях.
По прямой, до позиций кафиров было чуть больше километра, но так подойти было невозможно. Братья спустились в низину и пошли в обход тремя группами. Абу Ахмад, как всегда постарался попасть в первый ряд. Он был в составе передовой группы муджахидов, штурмовавших «Свечку».
Группа с боем продвигалась вдоль забора, пока не сблизились с противником. Возможно, было бы правильно занять удобную позицию, используя большие камни и канавы и оттуда вести огонь. Но Абу Ахмад, как только увидел первые вражеские фигуры, не прячась и не пригибаясь открыл по ним шквальный огонь… Затем упал, пораженный свинцом противника. Так наш брат стал шахидом, иншааЛлах.
Исмаил Дагистани
***
Исмаил – работяга, так характеризовали его братья. Не успел он приехать на базу, как сразу же начал что-то улучшать, над чем-то экспериментировать.
Муджахиды в своих обсуждениях и дискуссиях, часто говорят: «было бы очень неплохо иметь то-то,.. или сделать то-то…». Но только очень немногие после этого начинают искать или делать это «то-то». Исмаил был как раз из этих немногих.
Помню, сразу, после прибытия из муаскара, приступил к созданию дымовых шашек. Все были довольны результатом, дымовушки получились качественные. За что бы он ни брался, относился к делу серьезно и ответственно.
Была в нем какая-то внутренняя сосредоточенность, которая делала его немногословным и тем, кто его не знал, мог показаться даже замкнутым. Но он не был таким.
Достаточно было затронуть тему военной тактики, военной техники и он активно, в какой-то мере даже страстно, начинал излагать свои мысли по затронутой теме. А мысли у него были иногда очень интересные, нестандартные. Религиозные знания его были, как у большинства средних муджахидов.
Но что у него было очень развито, так это религиозное чутье. Его невозможно было затянуть в какие-нибудь крайности.
Не чужд он был обсуждать и веселые ситуации. Смех у него негромкий и где-то по-детски искренний, и услышав его, ты понимал, что за внешней сдержанностью этого брата скрыта доброта.
У него была постоянная нацеленность на дело, на сражение. Не любил он комфорт базы. В последнее время попросился на рибат и намеривался быть там 40 дней, не отлучаясь.
О своих удачных операциях и достижениях не говорил и не обсуждал. Например, я только после его шахады узнал от нашего общего друга, что он однажды ночью в одиночку подполз к окопу кафиров и расстрелял пулеметчика и его помощника, а потом быстро вернулся к своим.
Исмаил на гору Шувейхе был послан заранее, в составе небольшой группы муджахидов «Джейш Мухаджирин валь Ансар» для помощи «Нуруддин Зинки», как проводник и разведчик. И в ту ночь он принимал участие в штурме вместе с ними. Хотя в его задачу входило только показать дорогу к позициям кафиров.
По достоверной информации, он уничтожил двух кафиров при этом первом ночном захвате «Свечки».
Несмотря на усталость, он принял участие и в новом, утреннем штурме. Братья рассказывают, что он один, в отрыве от основных сил, наступал и первый забежал во двор кафиров. Его убили в неравном бою, но эффект, произведенный такой отчаянной атакой, сыграл свою роль – 4-5 кафиров от ужаса забились в одном маленьком домике и напрочь забыли о тактике боя.
Они забыли все о рассредоточении по домам и ведении перекрестного огня, о занятии выгодных оборонительных позиций - Аллах вселил в их сердца страх. Этим кафирам предложили сдаться, они попытались убежать через дальние ворота и все до единого были расстреляны.
Вот такой бесславный конец этих пришельцев из Ливана. В этой амалии враг понес большие потери убитыми и раненными. Остальные трусливо бежали. Такого унижения и разгрома асадиты и боевики «хизбуШайтан» давно не испытывали.
Аллах Всевышний сказал: «И не умирает душа, иначе как по праву, в предписанный ей срок». Пришел срок Абу Хурайры, Абу Ахмада и Исмаила, и они ушли из этой бренной жизни к Господу миров, оставив после себя добрую память и тоску в наших сердцах. Нам будет не хватать их, они были лучшие из нас, и Аллах избрал их.
Просим Всевышнего принять их Джихад и даровать им степень шахидов. Обращаемся к их родным и близким: Вы воспитали хороших сыновей, пусть Аллах даст вам терпение в постигшей вас утрате, укрепит ваш иман. Поистине, мы принадлежим Аллаху и к Нему наше возвращение.
ИншааЛла, до тех пор, пока в мусульманской Умме есть такие мужчины, наша религия не будет унижена.
Абдул Гафур
