«…они никогда не прекратят сражаться с вами до тех пор, пока не сделают вас муртадами от вашей Религии, если смогут». Коран, Сура «Корова», аят 217.
«Вот перед вами Алжир, самый последний пример из этой области. Я уже говорил, что алжирцы обрели благословенную независимость, только заплатив за нее жизнями многих тысяч людей, возложив на алтарь победы бесценные жертвы: невинность младенца, свежесть молодости, мудрость старика, нежность женщины.
Свидетели этого — долины Алжира, его горы, города и деревни. Алжирский народ подвергся всевозможным видам насилий и мучений, понес громадные потери, продемонстрировал несчетное количество актов самопожертвования и героизма, пленяющих сердце и изумляющих разум».
Абу Аля аль — Маудуди «Ислам сегодня»
***
Очередная волна медийной истерии, поднятая после беспрецедентно масштабной атаки на Париж, поидимому, перешла кульминационную черту. Все это время, с интересом наблюдалось то, как кишащее аналитиками, экспертами, медийное сообщество русни, моментально солидаризировавшись с еще вчера презираемой «гейропой», истерично закудахтало, и что называется «без мыла» полезло в анус мсье Олланда, с советами о том, как закрывать мечети, как контролировать социальные сети и гнобить мигрантов.
В частности, махровый жидофренник Антоша Носик, месяца полтора назад радостно крививший пропитую харю, при упоминании убийств русскими пилотами сирийских детей, одним из первых и совершил несанкционированный французскими властями, акт проникновения в толстую кишку, вышеупомянутого мсье. «Они начинают понимать, какую цену заплатили за неразборчивый приём сирийских беженцев…
Отучаются винить жертв терактов в «провокациях» и оправдывать террор «оскорблением чувств верующих». Начинают спрашивать своих избранников: сколько боевиков вы депортировали? Сколько ликвидировали? Скольким отказали во въезде? Сколько снесено салафитских мечетей? Сколько имамов привлечено к ответственности за пропаганду джихада? Скольким родителям, отправляющим детей во французскую школу в хиджабе, отказано в гражданстве ЕС?».
Удивительно, как еще не пришлось услышать советы о том, как из рук этих самых мигрантов вырывать плачущих детей, и отправлять их на разделку в «реабилитационные центры». Удивительно, как не пришлось услышать советы о том, как вразумлять прикладами малолетних «исламистов», http://m.vk.com/wall-39548000_1398, как пытать электротоком беременных женщин, http://pravozashita05.org/nasibova/, или как на глазах у малолетних детей, расстреливать их родителей http://pravozashita05.org/kugievy/.
За плечами, выглядывающих из ануса мсье Олланда путиноидов, лежат и сочатся кровью пласты богатейшего опыта, накопленного ими за долгие годы «антитеррористической» чикатилиады. Поэтому не случайно то, что оттуда периодически доносится истошное: «вот мы бы им шас зубы напильниками сточили».
Я уже не говорю о недоуменных репликах про монастыри и уставы, и про то, что негоже нации Наполеона и де Голля, пасовать перед толпами варваров, не признающих уставы, да еще и смеющих заявлять о своих правах.
Что же касается произошедшего во Франции, то оно конечно же есть следствие прямых или косвенных вмешательств т.н «цивилизованного мира» в дела мира «третьего», к боли и страданиям которого никто и никогда не относился всерьез. Вся история девятнадцатого, двадцатого и начала нынешнего веков — это история религиозных войн, инициаторами которых стали потомки римских пап, потомки французских виконтов и английских пэров, и которые неизменно велись и ведутся ими под знаменами, поднятыми еще на Клермонском соборе.
Летописи этих войн таят в себе немало доказательств того, что между крестоносцами прошлых и нынешних времен, нет даже номинальных различий. В одной из них содержится упоминание о том, как после Майсалунского сражения, французский генерал Анри Гуро, наступив на могилу Саладуддина аль Айюби, произнес: «Ну вот, Салахуддин, мы и вернулись».
Эта фраза произнесенная спустя многие века, после разгрома крестоносных варварских орд, в полной мере доказывает то, что эта война до сих пор не утратила изначально заложенного в нее смысла.
Во время второй мировой войны, когда в ливийских пустынях, английские дивизии бились с Африканским корпусом Роммеля, мусульмане были настолько слабы и унижены, что их мнение и права на обладание собственной землей не рассматривалось ни одной из воюющих сторон. Про монастыри и уставы тогда никто и не заикался.
В мае 1945 года, когда в предместьях Берлина, советские войска добивали разрозненные части Вермахта, спасенные и вытащенные из-под немецкого сапога французские «антифашисты», уже расстреливали мирных демонстрантов в Алжире, который они считали «исконно французской территорией». Расстрел демонстрантов вылился в полномасштабное восстание, подавление которого один из очевидцев, назвал «верхом ужаса».
«Началось, так сказать, открытие охоты на людей. Колоны действовали в группах по 20 или 30 человек. Прежде чем быть расстрелянными, жертвы должны были рыть себе могилы. Для массового уничтожения алжирских заключенных, их вывозили из города Кеф Эль-Бумба вблизи Гелиополиса. Трупы, облитые бензином, сжигались прямо на площади или в печах для обжига извести.
Иногда группы заключенных связывали цепями или веревкой и давили их гусеницами танков. Грудных младенцев брали за ноги, чтобы, размахнувшись, разбивать им головы об камень. Танки и артиллерия, поддержанные авиацией, уничтожали все очаги инакомыслия. Это был верх ужаса»…
Спустя девять лет, на мусульман Алжира обрушилась вся мощь и злоба крестоносной Франции, желающей восстановить статус колониальной империи после капитуляции 1940 года и унизительного поражения в Индокитае.
Надо сказать, что потопив в крови и захватив Алжир в середине девятнадцатого века, Франция считала его «исконно французской территорией», и никто во Франции, даже в виде теории, не допускал мысли о независимости этой колонии. Поэтому, заручившись поддержкой электората, французская армия засучив рукава, с утроенной энергией, стала восстанавливать «конституционный порядок», применяя классический набор, уже давно апробированных методов и средств.
Тактика выжженной земли, сопровождаемая массовыми убийствами, депортациями и пытками мирного населения, применялась наряду с карательными налетами на мирные алжирские деревни. Земля Ислама в очередной раз в ужасе содрогнулась от тяжелой поступи крестоносных орд. Летописи той войны красноречиво указывают на то, что заповеди папы Урбана, и в двадцатом веке нашли немало ревностных приверженцев.
«… Французская колониальная армия, применяя тактику «выжженной земли», провела целую серию военных операций, в которых участвовали самолеты, танки, броневики. И вот в результате таких операций по выжиганию и «боронованию» земли, когда на алжирские деревни обрушилось море огня и свинца, оставшиеся в живых крестьяне были похожи на раковины, случайно выброшенные на песчаный берег разбушевавшейся морской стихией. Тысячи загубленных, обреченных на муки и страдания людей, у каждого из которых своя история…». (Мадлен Рюффо «Алжирская война без прикрас»).
Глупо предполагать, что эта война несет в себе иной смысл, кроме религиозного, тогда как Всевышний Аллаh (Азза уа Джаль) сказал в Благородном Писании: «…они не прекратят воевать с вами, до тех пор, пока не сделают вас муртадами от вашей Религии, если смогут». Сура «Корова», аят 217.
Одураченные же телегипнозом и лишенные духовного иммунитета, мусульмане продолжают свято верить, в то, что нынешним крестоносцам противостоят лишь ими же подкупленные сектанты и фанатики. Они даже не задаются вопросом о том, почему проливать кровь можно в Афганистане и Сирии, но нельзя во Франции или России.
Они не задаются вопросом о том, почему доставлять тротиловые эквиваленты можно на сверхзвуковых истребителях, но нельзя на собственных телах. Они не задаются вопросом о том, почему Франция может отправить воинский контингент для убийств мусульман Мали, а Мали не может ответить ей взаимностью.
Их не занимает вопрос, почему кровопролитие в Париже обсуждается на G-20, a за бомбардировки Афганистана, Ирака, Чечни или Сирии в самом лучшем случае, да и то далеко не всегда, приносятся лишь скупые «извинения», которые их жертвы обязаны принять, под угрозой новых бомбардировок, зачисток, убийств, пыток и грабежей.
Отношение т.н «цивилизованного мира» к Исламу со времени Клермонского собора изменилось лишь в деталях. Массовые убийства мусульман в Бирме, Афганистане, Ираке, в Чечне, в Боснии или Кашмире никогда не отвлекали и не отвлекают жрецов этого мира от обсуждений цен на нефть, от защиты прав собак и гомосексуалистов. Тщетны упования на их «цивилизованность», «толерантность».
Прежде чем протянуть руку помощи, или хотя бы прослезиться, этот мир тщательно проверит досье уже издающей предсмертные хрипы жертвы. Если вдруг выяснится, что она не платит ему налоги, если она слезно не кается за Холокост, или в силу религиозных убеждений не разделяет его взгляды на однополую «любовь», то можно даже не сомневаться в том, что жертва будет придушена тотчас.
Поджигая и бомбя наши дома, отправляя в наши земли воинские контингенты, забирая у нас природные ресурсы, загоняя наши народы в кредитную кабалу, этот т.н «цивилизованный мир» по-прежнему полон иллюзиями о том, что пламя войны будет и дальше полыхать далеко за его пределами, а он будет по — прежнему нежиться в розово — сладких киселях сытости и благополучия…
Гулям Мухаммад Дагестанский.
