Центр «Досье» опубликовал масштабный материал о поставках кокаина в Россию через посольство в Аргентине, где усомнился в официальных выводах расследования, согласно которым российские дипломаты и чиновники оказались невиновны.
Расследование The Insider, который также ознакомился и с аргентинскими, и с российскими материалами дела, позволяет отбросить последние сомнения: российский посол и другие высокопоставленные дипломаты были активными организаторами кокаинового наркотрафика, а российские власти активно противодействовали наказанию виновных, игнорируя улики, препятствуя следствию и организовывая хакерские атаки.
Официальная версия — «совместная спецоперация»
22 февраля 2018 года министр внутренних дел Аргентины Патрисия Буллрич дала пресс-конференцию, на которой рассказала, что Аргентина вместе с Россией завершила расследование в отношении нарко-криминальной группы, которая «использовала или пыталась использовать дипломатическую почту России для контрабанды». Буллрич оценила находку в 389 кг кокаина и $ 50 млн (впрочем, рыночная оптовая цена такой партии ближе к $ 11 млн).
По официальной версии, российский посол Виктор Коронелли связался с Буллрич поздно вечером 13 декабря 2016 года и пришел на встречу «в сопровождении трех сотрудников ФСБ». Он объявил, что в помещениях посольства, как он подозревает, находятся наркотики.
Аргентинская полиция посреди ночи, где-то достала 389 кг муки, заменила обнаруженный кокаин и установила слежку за чемоданами. По все той же официальной версии, вывезти чемоданы пытался сотрудник аргентинской полиции, выходец из России Иван Близнюк. Вторым арестованным стал его подельник, Александр Чикало, президент «клуба меценатов Латинской Америки» (к примеру, вместе с Близнюком — вице-президентом этого клуба — они подарили Казанскую икону Божьей Матери православному приходу в г. Мар-дель-Плата).
Вскоре после той пресс-конференции в Россию был экстрадирован проживавший в Германии Андрей Ковальчук (его Буллрич назвала «господин К., организатор поставки»). Причем с ноября 2019 года судебные заседания по мере пресечения ему в России почему-то переведены в закрытый режим. Единственным арестованным сотрудником российского посольства стал завхоз Али Абянов, которого также судят в России. Российская сторона, впрочем, заверила Аргентину, что Абянов был уволен из посольства еще 16 августа 2016 года.
Каким образом он смог тогда в декабре перенести груз в прилегающую к посольству школу (как это следует из официальной версии) — неясно. Удивительно, но рапорт о подозрительных чемоданах, согласно материалам дела (стр. 7 обвинительного заключения по делу № 17882/2016 Федеральной прокуратуры Аргентины), был составлен «замначальника управления ФСБ по борьбе с наркотиками С. Муравьевым» уже в октябре 2016 года. Если это правда, то непонятно, почему посол сообщил о находке только полтора месяца спустя.
Из материалов уголовного дела в Аргентине следует, что над Ковальчуком был как минимум еще один начальник — Константин Лоскутников (называющий себя барон фон Босснер). Он же – глава все того же «Клуба православных меценатов» в Берлине, которым российское следствие почему-то не заинтересовалось, а аргентинское – ограничилось формальной проверкой связи с Аргентиной и не сделало его обвиняемым (впрочем, следствие в Аргентине отметило, что преступная группа состояла «как минимум» из арестованных и не претендует на исчерпывающий список).
После того как над чемоданами было установлено наблюдение, аргентинцы почти год выжидали, выясняя схему, по которой наркотики пытались вывезти из посольства Близнюк и Ковальчук. Схема была проста: Иван Близнюк, будучи помимо прочего преподавателем Высшего Института МВД автономного города Буэнос-Айреса, организовывал дружеские поездки аргентинских полицейских на конференции по обмену опытом в Россию.
Под прикрытием такой поездки он и собирался вывезти чемоданы с кокаином на самолете официальной делегации (вообще-то Близнюк организовывал такие поездки и в предыдущие годы, но была ли на них контрабанда, официальное следствие не сообщает). Близнюк предлагал отправить в Россию 5 аргентинских кадетов, однако Ковальчуку этого показалось крайне мало: он просил организовать визит ста человек — «четыре взвода» — для участия в параде 9 мая 2017 года в Петербурге.
Близнюк использовал не только статус полицейского, но даже называл себя «представителем по связям с российским посольством». Такой должности официально не существует, но в российское посольство Близнюк действительно был вхож, помогал с переводами и обеспечением безопасности.
При этом он имел контакты и в самом МИД РФ, где «осторожно выяснял» отношение к личности Ковальчука во время протокольных поездок в РФ, уточняет следственный прокурор Тайано (стр. 4, 8 и 39 обвинительного заключения). Андрей Ковальчук планировал с помощью Близнюка, используя диппочту, обеспечить доставку «своих личных чемоданов» в самолеты этих официальных делегаций, отправлявшихся в Россию. Согласно официальному следствию, он это делал, «обманывая российских дипломатов».
Помимо дипломатов, Близнюк и Ковальчук пытались заручиться поддержкой полиции, отвечающей за безопасность аэропортов (в Аргентине это отдельная служба). 22 мая 2017 года Близнюк написал письмо в адрес начальника полиции безопасности аэропортов Аргентины Алехандро Гриота и пригласил его в Россию, снова подписавшись «представителем по связям с посольством России».
Визит Гриота в Краснодарский университет МВД РФ успешно состоялся 13 июня, Гриот даже получил медаль и диплом из рук начальника Краснодарского университета МВД. Его сопровождал в поездке сам Иван Близнюк, который задержался в России до 15 июля «для встречи в Петербурге с Константином (Босснером)», говорится на 29-й странице обвинительного заключения.
И визит кадетов, и визит Гриота Близнюк с Ковальчуком надеялись использовать для переброски чемоданов с кокаином в Москву. Но они не знали, что все их действия уже контролируются и записываются аргентинскими властями, которые позволили осуществить контролируемый перевоз наркотиков только тогда, когда к этому были готовы, а во время первых двух поездок под разными предлогами контрабандистам вывезти кокаин не дали.
По договоренности аргентинского следствия с российским посольством, дипломаты в последний момент изобретали предлоги, мешая забрать чемоданы: например, новый завхоз Игорь Рогов «оказался в командировке» в Мар-дель-Плата, куда он якобы увез ключи от помещения с чемоданами. Ковальчук организует чартерный рейс — «самолет от Босснера» для вывоза чемоданов. Но сотрудник посольства Олег Воробьев сообщает: посла нет на месте, а только он может дать разрешение отправить микроавтобус с иммунитетом для подвоза чемоданов прямо к трапу, а у заместителя посла нет диппаспорта. «Не может быть!», — очень расстраивается Ковальчук, но ничего не может поделать.
Сотрудники посольства Олег Воробьев и Игорь Рогов были проинструктированы отвечать Ковальчуку, что только в декабре 2017 года он может вывезти все, что хочет, с самолетом официальной делегации России, который будет перевозить вещи посла (стр. 72 обвинительного заключения).
В итоге, судя по видео аргентинской полиции, чемоданы с мукой в упаковке, похожей на диппочту, перевозили самолетом RA-96023 специального лётного отряда «Россия» (им обычно пользуется Патрушев). При этом источники «Интерфакса» в Совбезе почему-то отрицали, что патрушевский самолет участвовал в операции. Вообще, выбор именно этого борта был бы и правда немного странным, если бы речь шла просто об операции по борьбе с наркотиками. Зато куда менее странно выглядит появление патрушевского борта в Аргентине, если Патрушев лично был вовлечен.
Самолет Патрушева очень часто появляется в тех странах и в то время, когда Кремлю надо замять какой-либо серьезный скандал. Так, например, самолет Патрушева появлялся в Таиланде, когда там была арестована Настя «Рыбка» Вашукевич, грозившая передать США информацию о переговорах ее любовника Дерипаски о вмешательстве в американские выборы.
Патрушев же появился в Сербии ровно в тот момент, когда там разгорелся скандал с арестованными представителями российских спецслужб, пытавшихся организовать переворот в Черногории. И все тот же Патрушев после начала следствия по сбитому Россией «Боингу» MH17 прилетал в Малайзию, где пытался склонить страну оспорить выводы JIT. Так что же все-таки было в Аргентине – дипломатический скандал с наркотрафиком в российской диппочте или спецоперация, в ходе которой доблестные российские дипломаты пресекли попытки провезти кокаин?
Что на самом деле произошло в Аргентине
Сразу после того, как была прозвучала полная противоречий и недосказанностей официальная версия, возникла версия альтернативная — кокаин в посольстве обнаружили вовсе не сотрудники посольства, а полиция Аргентины, вскрывшая давно существующую схему наркотрафика через диппочту. Но после переговоров на политическом уровне Москве удалось замять скандал и сделать козлами отпущения рядовых исполнителей.
Намеки на то, что альтернативная версия верна, можно увидеть и в официальных заявлениях Аргентины. Скажем, Буллрич отмечала, что «наркотик поступил из Колумбии, и, как нам представляется, что он мог покинуть эту страну с дипломатической почтой, и можно представить, что он мог попасть в (Аргентину) таким же образом». В марте 2020 года суд в Аргентине отказал Александру Чикало в освобождении под домашний арест, еще раз напомнив, что банда «собиралась использовать диппочту для перевозки наркотиков».
Но главное — сотрудник российского посольства признался сам, что упаковывал контрабанду в диппочту уже много лет. В материалах дела есть показания Али Абянова, который признает, что упаковывал и «просил упаковать» (кого именно — не уточняется) чемоданы Ковальчука как диппочту еще в 2012 и 2014 годах. Первый такой чемодан был вывезен через Уругвай на грузовом самолете, два других — на военном самолете в Россию. Абянов утверждает, что думал, что там «вино, кофе и печенье», но то же самое Абянов говорил и по поводу последних 12 чемоданов Ковальчука, которые он разместил в посольской школе в 2015–2016 годах (сначала два, а потом еще десять).
Слова Абянова про вывоз через Уругвай особенно важны, так как в перехваченном разговоре Чикало и Близнюка они обсуждают, что раньше контрабанда шла именно через Уругвай и удивляются, почему этот маршрут изменился (и обсуждают они явно не печенье, хотя напрямую слово «кокаин» не употребляют, заменяя его то «гречкой», то «коньяком», то «шкурами», то «картиной»).
Проанализировав все разговоры, аргентинское следствие решило, что все участники контрабанды прекрасно знали, что перевозят кокаин, используя каналы посольства, а разные версии придумывают, опасаясь прослушки («американцы всех слушают» — Близнюк и Чикало в разговоре от 11 октября 2017 года).
В этот же день, 11 октября 2017 года, Чикало заявил Близнюку (тогда попытки вывоза сорвались уже несколько раз, и подельники начинают беспокоиться, что их сделают крайними), что однажды обнаружил диски для отбивания запаха в чемоданах, которые ему оставлял Ковальчук. Ни для шкур, ни для коньяка и тем более для перевозки некой картины спецсредства с запахом для отпугивания служебных собак не нужны. И именно такие средства были найдены при осмотре чемоданов с кокаином в посольстве 14 декабря 2016 года, указано в обвинительном заключении (стр. 55 документа).
В МИДе стали опровергать любые намеки на использование диппочты, но опровергали это так неловко, что лишь только углубили эти подозрения: «Ничего диппочтой не отправляли, это невозможно. <такие> это просто незнание, что такое диппочта», — заявил дипломат и профессор МГИМО Александр Панов, добавив, что не только технические сотрудники посольства, но и простые дипломаты не имеют прямого доступа к формированию дипломатической почты.
Но если технические сотрудники сами не имеют доступа к формированию диппочты, на что же рассчитывали тогда арестованные Близнюк, Ковальчук и Абянов? Или все-таки они действовали не в одиночку?
Неофициально аргентинские силовики говорят все прямым текстом. Еще в конце 2018 года колумбийское издание Semana опубликовало расследование «Дипломатические наркочемоданы», содержавшее интервью с анонимными аргентинскими следователями, недовольными тем, что расследование сосредоточилось на второстепенных персонажах. Они утверждали, что практика наркотрафика в российской диппочте является общей и для других латиноамериканских стран. Среди прочего один из следователей жандармерии Аргентины заявил:
«Дипломатические чиновники среднего звена, такие как Абянов и другие задержанные, не могли провести операцию такого масштаба. В том, что касается объема — 400 кг, очевидно, что происходило это не в первый раз, потому что торговцы наркотиками не рискуют отправлять первую партию такого объема, если они не уверены, что она достигнет места назначения. Кроме того, в деле не обвиняются другие должностные лица, которые явно были причастны, и это потому, что они не были простыми дипломатами из посольства. По крайней мере один из них работает в СВР».
Связь фигурантов дела с СВР журналу подтвердили сразу три источника. Semana, со ссылкой на следствие, также написала, что Абянов как минимум трижды вывозил наркотики из Уругвая, пользуясь дипломатическим статусом.
Материалы дела подтверждают слова аргентинских полицейских. Так, например, 11 октября 2017 года полицейский Близнюк и его подельник Чикало по телефону обсуждают план перевозки чемоданов дипбагажом и как бы между делом упоминают, что до того как Ковальчук «поссорился с послом», он уже регулярно провозил наркотики диппочтой:
— Что думаешь о предложении нашего общего друга?
— Знаешь, если у тебя доверительные отношения с этими людьми, ничего не стоит перевести это как диппочту. Но в какой-то форме посольство должно участвовать.
— Конечно, по крайней мере машина с дипломатическим иммунитетом.
— Во-первых, машина с дипломатическим иммунитетом, во-вторых, документы, в которых написано, что это дипломатическая почта, что-то вроде. Иначе ты скажешь: «Мы хотим пройти без досмотра» и тебе ответят: «Да? Открывай-ка все». <...>
— Теперь, когда перекрыт канал с диппочтой, потому что он поссорился с послом, он не знает, что делать. Может, что-то в этом духе происходит. Можешь представить себе объем наркотрафика, который отсюда раньше уходил?
— Да, конечно. <...>
— Но если он раньше их перевозил, почему сейчас не может?
— Потому что сейчас он в ссоре с послом. Раньше он ему одалживал автомобиль, микроавтобус, с документами, что это дипломатическая почта. И сейчас он не знает, что делать. «Обращусь к Ивану». А раньше они точно так делали.
«Ссора с послом», судя по всему, была никакой не ссорой, а началом оперативных действий, когда посол Коронелли, в рамках достигнутых с Аргентиной договоренностей, «сдал» Близнюка и Чикало. О том, что российские дипломаты были именно участниками, а не разоблачителями контрабанды кокаина, свидетельствует хакерская атака на сервера полиции Аргентины. Цитата из доклада аргентинских спецслужб Tetris Botnet от 29 мая 2018 года (имеется в распоряжении The Insider) :
«21 мая 2018 года Дирекция управления технологиями Полиции по безопасности аэропортов обнаружила ряд мероприятий, нацеленных на Министерство безопасности и его управления. Самым значительным событием было массовое сканирование портов серверов, чьи IP-адреса соответствуют официальным серверам Полиции по безопасности аэропортов, Аргентинской морской префектуры, Национальной жандармерии Аргентины и Министерства безопасности, с IP-адреса, принадлежавшего России. Впоследствии были произведены брутфорс-атаки на почтовый сервер Полиции по безопасности аэропортов через протокол SMTP с 14 IP-адресов (ранее связанными с хакерскими атаками), расположенных в разных странах».
Спецслужбы Аргентины предположили, что целью атаки было извлечь информацию из конкретного сервера, а также создать «дымовую завесу», атакуя сразу несколько серверов. Хакерские атаки, нацеленные на то, чтобы получить информацию о расследовании в отношении России, — типичное явление.
К примеру, хакеры из ГРУ пытались получить доступ к Швейцарскому Центру радиологического и химико-бактериологического анализа в городе Шпиц, который анализировал образцы «Новичка» после отравления в Солсбери, а также атаковали серверы JIT для получения документов о расследовании сбитого «Боинга» MH17 (и даже получили оттуда какие-то документы, правда, второстепенного значения).
Интересно, что в день атаки (21 мая 2018 года) было закончено обвинительное заключение, то есть, вероятно, российские спецслужбы хотели ознакомиться с документом, который не могли получить напрямую (он передается только судье). Трудно себе представить, что российские власти были бы так озабочены содержанием обвинительного заключения, если бы их роль заключалась лишь в помощи следствию.
Любопытно, что посла Коронелли, казалось бы, по официальной версии, героически поймавшего контрабандистов, по-тихому перевели в Мексику еще на этапе следствия. По словам источника The Insider, близкого к следствию в Аргентине, это напрямую связано с его участием в кокаиновой схеме. Не менее интересно и то, что 20 декабря 2016 года, всего через шесть дней после того как Коронелли якобы по своей инициативе связался с МВД Аргентины, в Москве был убит Петр Польшиков, чрезвычайный и полномочный посол, главный советник департамента Латинской Америки МИД России, до этого — начальник отдела этого же департамента. МИД России немедленно потребовал не связывать убийство с кокаиновым скандалом и назвал убийство «несчастным случаем, не связанным со служебной деятельностью погибшего».
Но когда в СМИ проникла информация о том, что Польшиков не просто «погиб», а был застрелен выстрелом в голову, причем пистолета рядом с телом не нашли, стало понятно, что замять это дело не удастся и списать его на «несчастный случай» тоже. Дело не раскрыто до сих пор, и никаких других версий убийства, кроме связи с наркотрафиком, предложено не было.
Фон Барон и Кремль
Начальник Ковальчука, Константин Лоскутников, на полном серьезе представляющийся бароном фон Босснером, на первый взгляд, выглядит как комический персонаж — вечно в эпатажном костюме-тройке, с окладистой бородой и всегда с сигарой в зубах. Интернет пестрит его — явно заказными — интервью, где он рассказывает о своих небывалых успехах (некоторые из этих интервью он публикует в собственном журнале о роскошной жизни, распространяемом бесплатно). Официально источником своих доходов он называет сигарный бизнес, и бизнес этот действительно существует (он арендует фабрики в Никарагуа и Доминикане), но его прибыльность вызывает большие сомнения.
По словам источника The Insider, работавшего в офисе Босснера в Берлине, бизнес является «рахитичным» и не может быть основным источником его «благотворительности». Согласно данным коммерческого реестра Германии, с которым ознакомился The Insider, Golden Mile GmbH (марка Bossner) впервые зарегистрировала прибыль только в 2018 году размером в 197 тысяч евро в год, а до этого декларировала «минус» — до 800 тысяч евро в год убытков.
Офис Босснера выглядит так, как и должны выглядеть офисы контор, существующих только для прикрытия. Социолог Игорь Эйдман, проживающий в Берлине, рассказывает, что попал в этот офис за пару месяцев до того, как прогремела аргентинская история: "Мне нужен был монтажер видеофильма о российской пропаганде. Через знакомых мне дали этот адрес. Я пришел туда, и на двери было три таблички: коньяк-сигары Босснер, «православные меценаты» и «игровые автоматы».
На все эти фирмы был один офис, где-то шесть комнат. Монтажер собирался прямо там, в этом офисе, монтировать видео (Босснер ведет еще и канал на Youtube, один ролик набирает от 20 до 200 просмотров). Я говорю ему: «Слушай, ты спроси у своего начальства, а то у вас тут какие-то православные меценаты, это, наверное, с Кремлем связано. И потом он мне перезвонил и сказал, что начальство запретило ему монтировать оппозиционное видео».
Босснер пытался отрицать, что Ковальчук работает на него, но прослушками это опровергается. Так, Чикало и Близнюк (руководители общества православных меценатов Латинской Америки) упоминают, что Ковальчук прислал самолет «с коньяком от Босснера» для подарков полицейским (это была третья неудачная попытка вывезти чемоданы с кокаином, загрузив их на обратном пути): «[Ковальчук] дает мне 2 тысячи долларов, просит устроить встречу с моим начальством в ресторане, мы представляем его, как представителя барона...<>
И у нас есть и другой вопрос, вот это и это, мы привозим на машинах из посольства, должны загрузить без досмотра. И говорить открыто, и они скажут, могут они или нет».
А 14 ноября 2017 года Ковальчук и Близнюк организовали встречу с руководством Высшего Института Полицейской Безопасности городской полиции Буэнос-Айреса, причем Ковальчук приветствовал это полицейское начальство Аргентины от имени «фонда Босснера». И хотя аферист Ковальчук постоянно выдавал себя за самых разных людей (он представлялся силовиком, дипломатом, бизнесменом), Чикало и Близнюк, работающие с Босснером, не могли не знать, правда ли Ковальчук представляет Босснера или нет, да и самолет с коньяком он откуда-то взял.
Есть и другой любопытный разговор, в котором обсуждается организация встречи Ковальчука с губернатором Петербурга Георгием Полтавченко с целью получить от того письменный документ о готовности принять аргентинских кадетов полиции и для заключения соглашения с Университетом МВД в Петербурге. По данным следствия, это было необходимо для дальнейшей перевозки кокаина под предлогом «обмена делегациями полицейских». Близнюк просит Ковальчука, чтобы на встрече присутствовал и Босснер: «Мне хотелось бы, чтобы Костя поучаствовал в отдельной встрече, чтобы мы могли продавить эту тему. Чтобы была отдельная встреча с Костей, с вами». Сам Близнюк, напомним, задержался в России, чтобы встретиться с Босснером в Петербурге.
То, что именно Босснер-Лоскутников стоял за схемой контрабанды, явствует из многих перехваченных разговоров. Вот пример разговора, из которого ясно, что это именно Константин Босснер инициировал схему по контрабанде кокаина. The Insider приводит разговор в обратном переводе с испанского по материалам вышеупомянутого обвинительного заключения:
Ковальчук: — Приветствую, как дела? Мне починили скайп. Только еще домой не привезли.
Близнюк: — Отлично.
Ковальчук: — Завтра наверное заберу, сегодня не думаю. Слушай, я хочу у тебя спросить кое-что. Я приеду на следующей неделе.
Близнюк: — И?
Ковальчук: — Тут Константин меня спрашивает, поддерживаешь ли ты контакт с этим... как его зовут... с армянской фамилией и еще одним.... Помнишь, с этими, которые были на яхте в тот день в Питере?
Близнюк: — И?
Ковальчук: — Что «И»? Вы поддерживаете отношения?
Близнюк: — Конечно, поддерживаем. Но зависит о того, с какой целью. Чтобы попить пива мы не контактируем. Для какой-то работы — да.
Ковальчук: — Ха-ха. Дело в том, что прилетит самолет. Знакомые Константина прилетят на его собственном самолете. Насколько я понимаю, как раз в этот момент я тоже буду уже там у вас находиться. И он хочет послать им ящик коньяка и сигар каждому.
Близнюк: — Кому?
Ковальчук: — Этим друзьям. Армянину, помню только, что у него армянская фамилия, еще одному и еще одному — не помню имени, мне кажется, это начальник безопасности аэропорта.
Близнюк: — Хорошо. И что нужно от меня?
Ковальчук: — Он отправит им коньяк, так чтобы они его сами забрали, или поедем вместе и заберем. Из этого частного самолета.
Близнюк: — Понял, но кто должен пойти забирать этот коньяк?
Ковальчук: — Я скажу. Полетит частный самолет.
Близнюк: — Не проблема. Дай мне все данные, чтобы я устроил это заранее. Не так, что «уже завтра прилетает этот самолет, а сегодня надо сказать этим людям».
Ковальчук: — Понял. 90% вероятности, что я буду там. Поэтому в любом случае поедем вместе. Но он хочет послать им электронное письмо. Я спрашиваю у него, зачем, у нас же есть Иван для этого? Отправь Ивану. И слушай, мы можем организовать так, чтобы на обратном пути я отправил тем же путем вино?
Близнюк: — Этим же самолетом?
Ковальчук: — Да.
Близнюк: — Слушай, братан, сначала нужно с ними поговорить. Смогут ли они поручить забрать то, что им отправляют. Понимаешь? <>. И тогда пусть Константин отправит мне письмо на мое имя: «Иван, отправляю это для таких-то», чтобы я мог показать этим людям. <>
«Армянин» в этом разговоре — это аргентинский полицейский Карлос Кеворкян. Его и вместе с главой полиции по безопасности аэропортов Гриотом Ковальчук с Босснером привозили в Россию под предлогом обмена опытом с МВД России, где катали на яхте и устраивали им всяческие увеселения. Именно эти полицейские и должны были отвечать за обнаружение кокаина в чемоданах. То, что Ковальчук пытается возобновить этот контакт осенью 2017 года, вероятно, объясняется тем, что до этого периода их помощь была не нужна, контрабанда отправлялась дипломатическим багажом без проверки при поддержке посла, но после «ссоры» все изменилось.
Итак, связь Ковальчука и Босснера/Лоскутникова очевидна, но если Ковальчука экстрадировали и арестовали, то Босснером почему-то никто не интересуется. Живя в Германии, он делает политические заявления о необходимости объединить ФРГ с Россией, устраивает презентации книг прокремлевского политолога Александра Рара, обращается к мэру Вильнюса от имени клуба ученых и предпринимателей Германии с просьбой о реставрации советских памятников и делает другие эпатажные заявления в духе современной политики Кремля.
Помимо прокремлевских политологов, Босснер продвигает и прокремлевский кинематограф. Одним из его проектов стала поддержка фестиваля русскоязычного кино в Марбелье (где у Босснера вилла и бизнес прикрытия Marmoles Velerin, приносящий аж 6 тысяч евро прибыли в год).
По словам Марии Елисеевой, бывшего члена жюри фестиваля русского кино в Марбелье, Босснер несколько лет назад подмял фестиваль под себя: «Он сам активно искал контактов с фестивалем. Сам он жадный, но заявлял, что обеспечит финансирование от Министерства культуры РФ. По Марбелье ездит на двух машинах с охраной.
Появившись за пару лет до этого, в 2016 году он убеждал жюри, чтобы мы не давали первый приз Виталию Манскому, говорил, что «девочки»-организаторы фестиваля не получат поддержки Минкульта, что Мединский жутко зол на Манского, что не хватает средств на проведение фестиваля, что его берлинские благотворительные проекты накажут за поддержку им, Босснером, фестиваля в Марбелье, если приз дадут Манскому.
Его благотворительная организация якобы помогает детям в Берлине с помощью российского посольства. «Неужели вы не хотите помочь детям в Берлине?» — вот так примерно и говорил. Прямо в присутствии членов жюри после трех часов препирательств он при нас позвонил в МИД РФ. И его собеседник настоятельно рекомендовал «Манскому приз не давать». Так как ему не удалось убедить жюри, он уехал промывать мозги организаторам. Тем самым «девочкам». И промыл. В целом фестиваль стал пропутинским».
Босснер любит хвастаться своими знакомствами и тем, что регулярно принимает участие в Петербургском международном экономическом форуме, но заводить знакомства, разбрасываясь деньгами, не так-то сложно, как нетрудно и покупать заказные статьи, само по себе это вряд ли защитило бы его от ареста. Вероятнее всего, его не стали арестовывать просто потому, что российские власти пытались замять дело настолько быстро, насколько это возможно.
Аргентинцы также ограничились лишь несколькими основными обвиняемыми. В обвинительном заключении от 21 мая 2018 года следственный прокурор Эдуардо Тайано поясняет: Али Абянов и Ковальчук занимались логистикой — перемещением чемоданов, а Близнюк задействовал связи, многие из которых появились благодаря подаркам, чтобы затруднить обнаружение наркотика, в том числе служебными собаками.
Босснер в число обвиняемых не попал, в начале обвинительного заключения лишь упоминается отдельная справка, подписанная Федеральной налоговой службой Аргентины, о том, что «фирма Bossner не зарегистрирована в Аргентине» (эта фирма появилась в деле потому, что сотрудник посольства Олег Воробьев в своих показаниях был «уверен, что Ковальчук, через фирму Bossner получает доходы и сотрудничает по вопросу официальных визитов, которые, как подозревается, и были предлогом для перевозки наркотика»).
Но почему власти Аргентины ограничились таким узким списком обвиняемых и не запросили экстрадицию того же Босснера? Возможно, дело не только в политических договоренностях с Москвой, но и в том, что без содействия России расследовать преступления, совершенные дипломатами, очень сложно. «Расследования, связанные с диппочтой, крайне сложны, — рассказал The Insider сотрудник таможенной полиции одного из европейских государств. — Теоретически, если возникает подозрение о провозе запрещенного груза, мы обязаны вызвать сотрудников посольства соответствующего государства, которые поручат расследование следственным органам своей страны. Однажды я пытался добиться вскрытия диппочты Нигерии, но все заглохло на уровне официальных нот протеста».
