Ф. НИЦШЕ.

Первая декада наступившего года ознаменовалась бурным контрнаступлением русских на среднеазиатские республики бывшего СССР. Россия  высадила крупный дипломатический десант в лице министра иностранных дел И. Иванова в Узбекистан и спикера Государственной думы Г. Селезнева в Казахстан. По сообщению Би-би-си, 9 января министр иностранных дел России Игорь Иванов провел в Ташкенте переговоры со своим узбекским коллегой Абдулазизом Камиловым и президентом страны Исламом Каримовым. Иванов сообщил корреспондентам, что подход обеих стран, как он сказал, к новому мировому порядку и к ситуации в регионе одинаков.

Вместе с тем министр отметил, что и Москва, и Ташкент считают ликвидацию международного терроризма в Афганистане одной из самых главных задач. После распада Советского Союза отношения между двумя странами длительное время оставались напряженными, но теперь Москва считает Узбекистан своим стратегическим партнером в регионе. При этом в России высказывают опасения, что американские войска, использующие в настоящее время узбекские базы для ведения военной кампании в Афганистане, могут попытаться продлить свое присутствие в регионе.

Обратим внимание  на выделенную выше часть предложения. Почему именно  теперь и именно стратегическим партнером?

Попытаемся разобраться с этим. После того, как в начале двадцатых годов войска красного командарма Фрунзе изгнали Бухарского эмира  и советская власть начала борьбу против ислама, в Узбекистане родилось национально-освободительное движение, которое в анналах советской истории обозначено как «басмачество». Под предлогом подавления басмачества был осуществлен геноцид, подобный тому, как  это делается сегодня в Чечне. Будучи не в силах одолеть повстанцев на поле сражения, красноармейцы стали поголовно вырезать их семьи – детей, женщин и стариков. Особо отличилась в этом «легендарная» конная армия Буденного.

Повстанцы были вынуждены прекратить сопротивление. Узбекские дехкане попали в средневековую  колониальную зависимость от Москвы.  Хлопок, выращенный им и оцениваемый на мировых рынках очень высоко, забирался русскими за бесценок и обеспечивал всю легкую промышленность СССР. Москва вынудила Узбекистан занять почти всю посевную площадь республики хлопком. В результате такого экономического перекоса Узбекистан остался без своего хлеба и мяса. Все стало привозным. Даже домашним животным негде было пастись – хлопковые поля начинались прямо со двора каждого узбека.  К тому же, когда эти поля обрабатывались ядохимикатами, санитарная авиация отравляла все подряд – и поля, и дворы, школы и другие общественные места. В результате этого появились новые непонятные болезни, начали рождаться дети-мутанты.

Естественной реакцией узбеков на такой беспредел стала глухая ненависть к русским. Это распространилось и на правящую элиту после того, как горбачевская администрация, под видом борьбы с коррупцией, провела беспрецедентную акцию, по ходу которой были брошены в тюрьмы  высшие чины бывшей Узбекской СССР. На этом фоне, после обретения независимости, отношения между Москвой и Ташкентом оставались более чем прохладными.

Но узбекам, как и некоторым пост-советским странам, не повезло с президентом, который стал править, воздвигая свой трон на трупах и крови собственных граждан. И когда среди жителей Ферганской долины  стало назревать недовольство, а за кордоном замаячила фигура  Джумы Намангани, Каримов пытался  вновь сблизиться с Москвой. Последним усилием Каримова в этом направлении был его  визит в Российскую Федерацию в мае 2001 года. Диктатор хотел расширения взаимовыгодного сотрудничества в различных областях, включая военную и военно-техническую. На протокольном уровне была подчеркнуто необходимость активизации и координации усилий России и Узбекистана по противодействию вылазкам сил так называемого «международного терроризма». Но все, как и прежде, ограничилось просто добрыми намерениями. Другими словами, игнорируя стремление Каримова, Москва невольно спровоцировала его на стратегический союз США после известных событий 11 сентября.

Теперь, когда американцы обозначили свое присутствие в Средней Азии с долговременной перспективой, Путин засуетился. Засуетился он после того, как Раббани, изначально поддерживаемый Москвой, потерял свои позиции при формировании нового правительства в Кабуле, а лидер афганских узбеков генерал Дустум, с благославления американцев, стал укреплять свою власть на севере страны. Недавно мировые СМИ сообщили, что Дустум  в провинциях Кундуз и Талукан с применением силы заменил их руководство и вместо высших чинов таджиков, назначил своих людей из числа этнических узбеков. К тому же Таджикистан, всегда заискивающе заглядывающий в рот России, ободренный американским присутствием, потребовал плату за размещение 201-мото-стрелковой дивизии. На Путина началось давление со стороны российского генералитета, упрекающих его в сдаче позиций в Средней Азии. За давлением последовала имитация бурной деятельности по возвращению русского влияния в этом регионе.

Глава МИД России И. Иванов напомнил Каримову о его обязательства, как  в рамках соглашений по СНГ, так и  в рамках по Шанхайским соглашениям. Не обошлось и без традиционных средств - закамуфлированного шантажа и угроз. В этой связи можно предположить, что эффективность давления Москвы на Ташкент будет зависеть от степени поддержки Белого Дома ташкентского диктатора. И если Каримов заручится серьезной поддержкой США, усилия русских вернуть «заблудшее стадо»   в свое лоно обречены. «Узбекский поезд» уходит на глазах.  И отнюдь не в сторону России.

Жан Текей, «Кавказ-Центр»