Последние события вокруг Чечни не могут не обратить на себя внимание аналитиков и специалистов. Четыре знаковых события связанных с Ичкерией заставляют предположить, что чеченский вопрос вновь начинает занимать одно из ключевых мест в сложном хитросплетении политики западных стран по отношению к России. Похоже, что «медовый месяц» взаимных уступок и похвал вновь потихоньку уходит на задворки мировой политической сцены. Стремительно закрепляясь в Среднеазиатском регионе и методом тумана (как любит говорить Руслан Аушев) проникая в Южный Кавказ, США и страны западного альянса все чаще намекают Москве, что пора российского господства на постсоветском пространстве прошла. Наступают иные времена, приходят новые хозяева.
Итак, по порядку. Первый звонок Москве прозвучал в тот день, когда представитель Белого Дома выступил с неожиданно резкой критикой в адрес Кремля, заявив, что в Чечне по-прежнему нарушаются права человека и люди гибнут от «неразборчивого» применения силы. При этом американцы сослались на данные правозащитных организаций, которые сообщили о сотнях убитых мирных жителей Ичкерии во время последних карательных акций оккупационных войск в Аргуне, Курчалое и Цацан-Юрте. Москва нервно прореагировала на этот выпад, посоветовав Белому Дому «не верить тому, что написано в американской прессе».
Однако, после некоторой паузы события стали разворачиваться лавинообразно. В среду 9 января российские СМИ разразились сенсационными сообщениями о том, что Турция запросила экстрадиционное дело чеченского политического деятеля Мовлади Удугова. Расценив этот жест турецкой стороны, как готовность пойти навстречу Москве и выдать «международного террориста», Кремль заявил, что теперь то мир понимает, что Россия стоит на переднем крае борьбы с «терроризмом». В Кремле укрепились во мнении, что критика Белого Дома была лишь случайным негативным эпизодом, который не повлиял на общий ход дел. Но прошло чуть больше недели и Кремлю пришлось вновь посмотреть в глаза реальности.
Отвечая в минувшую пятницу на вопросы журналистов, находившийся несколько дней в России верховный комиссар ООН по делам беженцев Рудолфус Любберс, совершенно неожиданно для Кремля заявил журналистам, что президента ЧРИ Аслана Масхадова нельзя называть террористом. «Безусловно, Масхадов не террорист», - заявил Любберс. Журналистов в беседе с Любберсом интересовало его мнение о том, можно ли вести переговоры с «террористами и, в частности, с Асланом Масхадовым». По словам комиссара, Масхадова можно критиковать за то, что «он не мог останавливать отдельные акты насилия», но его нельзя называть террористом». Кроме того, Любберс прямо заявил буквально следующее – «российскому правительству необходимо вступить в переговоры с Масхадовым».
Комментируя эти высказывания Любберса, большинство комментаторов и аналитиков, в том числе и российских, особо подчеркивают, что заявление верховного комиссара ООН по делам беженцев, безусловно, полная неожиданность для российских властей, доказывающих, что Масхадов - террорист, в том числе, международному сообществу. Теперь, похоже, их аргументы не кажутся убедительными.
Дальше, больше. Не прошло и двух часов после того, как Любберс сделал это заявление, как гром среди ясного неба прозвучали слова премьер-министра Турции Бюлента Энджевита, находившегося в Соединенных Штатах, о том, что Турция не собирается выдавать России Мовлади Удугова, если он будет находиться на территории страны. При этом турецкий премьер особо подчеркнул, что «разные страны придерживаются противоречивых позиций в отношении борьбы с терроризмом». Другими словами Бюлент Энджевит дал ясно понять Кремлю и всем заинтересованным сторонам, что Турция не считает Мовлади Удугова террористом, поэтому и выдавать его не собирается.
Эти два заявления стали настолько неожиданными для Кремля, что практически в течение всего оставшегося дня пятницы российская сторона так и не смогла оправиться от удара и найти слов, что бы хоть как-то прокомментировать сложившуюся ситуацию.
И, наконец, последний, четвертый знаковый штрих в разворачивающемся на наших глазах политическом шоу. За день до того, как Любберс и Энджевит сделали свои сенсационные заявления, российская пресса неожиданно и смело, словно по чьей-то команде сверху, заговорила о том, что в течение двух с половиной лет считалось запретным и преступным. Российская пресса заговорила о потерях армии в Чечне. Тон задала газета «Известия», сообщившая, что по прямому указанию Ястржембского (читай Путина), военным запрещают сообщать о реальных цифрах убитых русских военных в боях с моджахедами. При этом все было преподнесено таким образом, что инициаторами «утечки» выступили сами военные, которые уже «не могут терпеть лжи». Следом за «Известиями» заговорили все остальные. И пошло и поехало.
Десятки изданий и телеканалов стали сообщать о боях в Ведено и Урус-Мартане, и десятках убитых военных. Российские читатели вдруг с удивлением стали узнавать, что убитых русских солдат, в основном наемников, сжигают и сбрасывают с вертолетов в непроходимые ущелья чеченских гор, что бы скрыть число потерь. Что колонны подвергаются нападениям не раз в месяц, как уверяет Ястржембский, а ежедневно. Что чеченские информационные источники не лгут и не ведут пропаганду, а, оказывается, говорят правду. Что марионеточный режим Кадырова это мыльный пузырь, который готов лопнуть в любую секунду. Что невозможно говорить о контроле над страной, где вооруженных до зубов солдат захватывают прямо на укрепленном блокпосту и увозят на глазах у целой армии, и армия не может организовать погоню из-за боязни попасть в засаду. На этом фоне утверждения чеченского командования об уничтожении более 30 тысяч российских солдат за время войны уже не кажутся столь фантастичными.
Так что же происходит? Точного ответа на этот вопрос, пока, нет. Пока, нет. Но уже сегодня со всей очевидностью можно утверждать, что для Кремля наступают тяжелые времена. Не менее тяжелые времена наступают и для чеченского Сопротивления. Только природа этой тяжести разная. И если для России наступает прозрение в том, что война проиграна и с этим рано или поздно придется согласиться, то для Ичкерии наступают новые испытания. Испытания на прочность единства сил Сопротивления и политическую зрелость.
Али Мержо, «Кавказ-Центр»
