Вообще, Алексию Второму, освящавшему храм, расположенный на территории комплекса зданий ФСБ России, не следовало бы выступать с подобными обращениями. В своей статье под названием «...И скажу тебе, кто ты» верующий во Христа гражданин России Олег Чекрыгин на станицах «Общей газеты», говорит о том же.
Летом 80-го, когда во время московской Олимпиады в стране лютовал КГБ, а по Москве злой ищейкой рыскал студенческий оперотряд в форменных заграничных спортивных куртках. Он уверовал в Бога и крестился в православной церкви. У него, оказывается, в то время была подруга, которая так и не стала женой, так как была блудлива, и - в отместку - задумала его погубить. Она снесла приятелю в Большой Дом на Лубянке книгу, которую Олег взял у своих новых знакомых. Книга называлась «Неугасимая лампада», а за нее давали десять лет. Автор - чудом уцелевший очевидец - описал зверства и расправы, которые творили чекисты над священниками, собранными в Соловецком Лагере Особого Назначения.
И начались у Олега, рядового тогда сотрудника какого-то московского НИИ, черные дни. «На допросах я старался не думать и не вспоминать про тех, кого мог бы предать по слабости, со страху, а мой ровесник, обычный молодой человек, методично отвешивая мне затрещины, мурлыкал модную песенку - такая была у него работа тогда. Так что не знаю, где они приобрели теперешнюю горячую веру, для которой им понадобился храм непосредственно во дворе ихнего Дома», - пишет Олег Чекрыгин.
А спустя некоторое время уже глава российского государства, гебист Путин, который прорвался к власти на фоне ночных сполохов взрывающихся жилых домов, где безмятежно спали безвинные жильцы, не обошелся без благословения Патриарха.
«Предполагаю, однако, что и патриарх, и духовник президента, и так вовремя явившаяся вера - суть прикрытие. Думаю, президент наш - воплощение коллективной воли все того же, прежнего апокалиптического «зверя, выходящего из бездны», - заключает автор этой статьи. «В этой стране ничего не изменилось хотя бы потому, что за десять лет никто ничего не узнал о судьбе ГБ и еe адептов, которыми была наполнена держава. Канули, как в воду, и кругов никто не видал. Да никуда они не делись, еще два дома на Лубянке выстроили больше первого. И сегодня нас снова, как в былые времена, в задних комнатах отделов кадров обнаглевшие особисты пишут в стукачи: «подпишитесь, что станете нам помогать, ведь вы же наш человек, вы же не против власти и порядка?»
А ведь был момент, сразу после путча, когда народ повалил Дзержинского - у «бывших» хвост задрожал. Но Ельцин сразу всех успокоил: дескать, никакой «охоты на ведьм» не допустим, списки стукачей станем хранить, как святыню. Тогда-то и привезли люди с Соловков Каменного Гостя и положили напротив страшного дома, чтоб в окна к ним заглядывал да в двери постукивал. Вот решил бы патриарх Алексий на месте того Камня утвердить храм в память убиенных, чтобы напоминал, в том числе и нынешним лубянским обитателям, не о заслугах в «нелегкой службе по защите Российского государства», а о неискупимой вине перед народом, замолить которую никакой человеческой жизни не хватит, - так ведь нет.
«У каждого народа своя Бастилия, и ее можно только снести ради преодоления зла, собственного страха и покорности перед ним. И тот, кто, топчась на костях невинно убиенных, приходит в это страшное место что-то там освящать в угоду кому-то, сам о себе свидетельствует, что для него нет ничего святого», - пишет Чекрыгин.
«Нельзя же вместе поклоняться убийцам и их жертвам. Это безумие. Кто из нормальных верующих захочет оставаться в Церкви, которая одинаково почитает убийц и мучеников, развратников и святых?».
Эти слова принадлежат самому патриарху Московскому и всея Руси Алексию ІІ. И произнес их он на собрании духовенства Москвы 15 декабря 2001 г. А через два с половиной месяца сам же и освятил храм на Лубянке. А ведь Христос сказал: «Твоими устами буду судить тебя…»
«Для порядочных людей, пришедших в Церковь по вере в скорбные времена гонения, чтобы разделить участь со Христом, настало время выйти из «среды развращенных» и отрясти им их прах: славу и богатство - которые они наклянчили у власти, разделив с ней ответственность за преступления против народа. Такова цена, которую неизбежно заплатят те, кто в Церковь пришел, чтобы «примкнуть и наесться». Церковь - это мы, и Христос посреди нас, пребывающих с Ним, и Есть, и Будет! И достойного патриарха мы себе выберем сами - народ как «главный носитель веры» имеет на это право и разрешения ни у кого спрашивать не должен. А этот (Алексий ІІ) пусть остается «Владыкой всея Лубянки». Лубянка - это не вся Россия, это, может быть, и вовсе не Россия, а всего только ее Бастилия, которую когда-нибудь обязательно снесут освобожденные народы. Велика Россия, и отступать - есть куда! Слава Богу!» - такими словами автор заканчивает свою статью.
Так вот, когда этот самый «Владыка всея чекистской Лубянки» говорит, что-то о священной земле, где проливается кровь, мороз возмущения продирает по коже. По существу, дело даже не в личностях священнослужителей РПЦ. Ныне русская православная церковь превращается в одну из структур преступной власти. Благостное присутствие на литургиях «чекистской» власти есть нечто иное, как удовлетворение претензии РПЦ на ее особую роль среди остальных вероисповеданий. А это, ровно, как и освящение танков и самолетов, направляющихся на уничтожение чеченских детей, женщин и стариков, еще одно полено в костер межэтнического пожара в России.
Колокольная стойка в Солнцеве. Надпись – «Колокола отлиты на пожертвования солнцевской братвы». Подарок от уголовников, принят Алексием Вторым как должное.
Льготы на ввоз в Россию дурмана – табака и спиртного. Выпрашивание квот на нефть, торговля шампанским и нижним бельем в магазинах «Софрино». Эти льготы успешно осваиваются высшим клиром, делающим громадные вложения за рубежом. Только на покупку пакета акций итальянского банка Московская патриархия вложила 1 миллиард долларов США.
Ну, а чем хуже низшие чины, коль власть церковная вошла в рынок? Давно уже установлены твердые цены на божественные услуги. Освящение дома или машины – 200-300 долларов. Если это магазин – выкладывай 800 долларов. Словом, каков поп, таков и доход. И когда такая церковь пытается говорить о чем-то божественном, в душе тех, кто вынужден это слышать, мгновенно возникает какая-то невидимая стена отчуждения.
Такой церкви о духовном и сказать-то нечего.
Жан Текей, «Кавказ-Центр»
