Хуже, чем арест Михаила Ходорковского, только одно — заявление по этому поводу президента России
Собственно, это не ответ президента — в смысле публичного политика, потому что политик всегда оставляет себе поле для маневра, всегда стремится к альянсам хотя бы уже потому, что этого требует инстинкт самосохранения. Это — ответ генсека или хуже — главы хунты в какой-нибудь маленькой банановой республике. Потому как избранный президент не может позволить себе бросить тем, кому он подотчетен и кто оплачивает его содержание: «Истерику просил бы прекратить». Это 15 миллиардов, которые в один день потерял рынок, Путин так вольно называет «истерикой»? Это лидерам партий, представляющим миллионы сограждан, это бизнесменам — от крупных до малых, контролирующим как минимум половину российской экономики, новоявленный автократ приказывает «прекратить»?
Однако бог с ней, с фразеологией, хуже другое: этим своим заявлением Путин лишил себя возможности отыграть назад. Точка возврата пройдена. Президент стал заложником доминирующего кремлевского клана — чекистов.
Представьте себе на секунду его положение: охрана — двадцать четыре часа в сутки — чекисты; повара, уборщицы – они же; водители, которые отвозят его девочек в школу, — снова они; контроль за тем, кто и когда входит в кабинет (Сечин), – чекисты; назначение на посты (Иванов) — они же; контроль за регионами (КГБ — в смысле ФСБ — единственная вертикальная структура в стране) — чекисты; линии связи — они же…
Что давали Путину олигархи (помимо константиновских дворцов, яхт и дорогостоящих лыжных курортов)? Альтернативу всему перечисленному выше, включая альтернативные источники информации, альтернативные, если понадобятся, службы контроля, прослушивания, охраны…. Только олигархи могли себе позволить содержать современные специальные службы, оснащенные первоклассным оборудованием, и(или) покупать услуги государственных секретных служб.
Наличие этой альтернативы (которой, безусловно, пользовался Ельцин, не доверявший чекистам, и который именно потому и не трогал все эти частные мини-КГБ) давало Путину свободу рук даже в условиях, когда процент людей в погонах в ключевых структурах власти перешел все разумные пределы.
Посадив Ходорковского, а потом еще и поставивши подпись под этим арестом своим заявлением, Путин дал сигнал. Одним — в погонах — «грабь награбленное!», другим — тем, кто будет защищать собственность, — «враг у ворот».
Другими словами, шаткое равновесие, шаткий паритет между советской бюрократией и постсоветской элитой оказался враз порушен. Путин не только позволил устроить всенародную показательную порку самого богатого и успешного человека страны (захват самолета, «воронок» у черного входа суда, знаменитая «Матросская Тишина») — это-то понятно, голый популизм, но еще и разрешил вменить ему статьи по событиям ельцинского периода. То есть по тем событиям, по которым были достигнуты все эти «шашлычные» соглашения и пакты. Чушь, что это было соглашение о гарантии приватизационных сделок (нигде, заметьте, не зафиксированное на бумаге) в обмен на отказ бизнеса от политики. Соглашения между богатыми (олигархами) и голодными (вновь прибывшими) могли быть только об одном — о разделении рынков и собственности. Так чекисты получили монополию на торговлю оружием, водкой; получили под свой контроль «Газпром», «Роснефть», нефтяную трубу ну и прочего по мелочи. Олигархи, сдав Березовского и Гусинского, остались при своих.
Очевидно: «соглашения на шашлыках» долговременными быть не могут. Паритет интересов достигается либо грубой силой (Сталин), либо демократическими институтами. Продажа Тюменской нефтяной компании стала последней каплей. Чекисты поняли: лучшие куски советской собственности, которые позволяли почти два десятка лет продержаться совершенно разложившемуся режиму Брежнева, — нефтяные компании уплывают у них из-под рук. А тут еще и разговоры о продаже 40-процентного пакета «ЮКОСа» американскому нефтяному гиганту; а тут еще Белковский, по неграмотности перепутавший причину со следствием, со своим «заговором олигархов», – этого допустить чекисты уже не могли.
Почему пройдена точка возврата? Потому что чекисты — какие бы слова ни произносились — теперь будут ждать ответного удара со стороны олигархов. Следовательно, будут нападать. На очереди — не только бизнес, на очереди — политические партии либерального толка, недобитые СМИ, правозащитные организации ну и много еще всего. И это не оттого, что чекисты такие злобные и нехорошие, — это институциональная культура: они будут чувствовать себя в безопасности, только если будут контролировать все. (ТВС с ее аудиторией угрозой не была — но она была неконтролируема и потому обязана была умереть.)
Что будет и кто нас полюбит? Точно известно только одно: олигархи будут играть в футбол, причем за пределами Отечества. Нам остается, похоже, только одно (см. опыт Польши и Чехословакии) — гражданское сопротивление. В конце концов, тем, кто в 1968 году вышел на Красную площадь, было значительно труднее. Во-первых, их было восемь, нас, кто не готов ложиться под чекистов, — сотни тысяч; во-вторых, бюрократия в погонах и без настолько коррумпирована, настолько разложена, что неспособна к реальным репрессиям. Если не отменят выборы, у нас есть шанс. Что касается Путина — жаль: имел возможность войти в историю, но, похоже, пополнит собой список автократов латиноамериканского толка.
Евгения АЛЬБАЦ, «Новая Газета»
www.novayagazeta.ru
