Брайан Брейкер, 02 апреля 2004
В своей новой книге Збигнев Бжезинский утверждает, что у администрации Буша есть выбор: господствовать над миром или вести его за собой, но она все больше склоняется к первому.
США стоят на перепутье. Согласно Збигневу Бжезинскому (Zbigniew Brzezinski), у Америки есть выбор. Единственная сверхдержава в мире может избрать путь самоизоляции, ведущий к мировому господству, или использовать помощь союзников для того, чтобы стать мировым лидером. Возможно, разница между господством и лидерством невелика, но Бжезинский, бывший советник по национальной безопасности при Президенте Картере, четко разграничивает эти понятия в своей новой книге 'Выбор' (издательство 'Basic Books'). Автор утверждает, что в мире, ставшем небезопасным после событий 11 сентября, Америке больше всего нужны союзники, особенно долгосрочные союзники, отношения с которыми основаны не только на удобстве, но и на убеждениях. 'Превосходство, - пишет он, - не следует путать со всемогуществом'.
После террористических атак на Нью-Йорк и Пентагон администрация Буша, пишет Бжезинский, быстро начала создавать новый образ национальной безопасности, основанный на неограниченной силе американских войск и упреждающих ударах. Вторгнувшись в Ирак, не имея никаких доказательств угрозы американской безопасности, администрация Буша утратила поддержку стран, которые в иной ситуации были бы естественными союзниками Америки. 'Выбор' Бжезинского предлагает правила отношений с конкурентами. Вместо того, чтобы занимать позицию 'кто не с нами, тот против нас', Соединенным Штатам стоит вовлечь своих союзников в строительство 'все более формализованного мирового сообщества общих интересов'. Само выражение 'война против террора', пишет он, не имеет смысла, так как нельзя вести войну с концепцией терроризма, тактикой без конкретного наполнения. Администрация Буша могла бы более эффективно приспособиться к новой эпохе небезопасности (insecurity), если бы отказалась от рассуждений о 'хороших' и 'плохих' и занялась политическими обстоятельствами, которые вызывают атаки террористов.
Бжезинский, который является членом Центра стратегических и международных исследований и профессором университета Джона Хопкинса, рассказал корреспонденту 'Newsweek' Брайану Брейкеру о своей книге. Ниже приводятся отрывки из его интервью.
Вопрос: Вы критикуете администрацию Буша за склонность к господству, но в то же время утверждаете, что 'признание лидерства Америки необходимо, чтобы избежать хаоса'. Разве это не то же самое, что говорит Буш?
Ответ: Не совсем. Я считаю, что лидерство, когда вы обладаете превосходством, но не всемогуществом, должно быть согласованным. Другими словами, должен быть какой-то общий диагноз того, что происходит в мире, и какое-то общее стратегическое направление. Самый сильный участник может влиять и на то, и на другое, но даже он не может навязывать что-либо остальным. В чем я обвиняю администрацию Буша, так это в ее полу-теологической и полу-демагогической сосредоточенности на терроре как на центральном определяющем явлении нашего времени. И как следствие, я обвиняю его администрацию в том, что они фактически сказали остальному миру 'кто не с нами, тот против нас'. Это способ заставить остальных просто подчиниться или вызвать враждебность по отношению к нам.
В.: Вы пишете, что администрация Буша делает ошибку, отделяя терроризм от политического контекста, что ведет к изоляции США. Но последний теракт произошел не в США, а в Испании.
О.: Невозможно отрицать, что теракт против испанцев произошел из-за того, что они поддерживают нас, и, следовательно, конечным мотивом была ненависть к Америке. Я считаю, что если мы хотим подорвать, а затем и уничтожить террористическую угрозу, нам нужно заняться проблемами на Ближнем Востоке. Мы не достигнем этого, говоря о 'терроризме' или 'терроре', как если бы это было какое-то абстрактное, обобщенное мировое зло.
В.: Означают ли недавние выборы в Испании неприятие внешней политики Буша?
О.: В некотором роде, да. Но они проводились в очень неблагоприятных условиях, ведь, с одной стороны, вывод войск из Ирака неумышленно воодушевил террористов. С другой стороны, несомненно, что этот теракт был совершен из-за того, что Испания поддерживала Америку, тогда как Америка воспринималась, как уже не заслуживающее доверия, ненадежное, экстремистское и демагогическое государство.
В.: Вы пишете, что стремление США 'охватить даже более экстремальные формы подавления Палестины Израилем' - это пример того, что администрация Буша 'не желает признать историческую связь между ростом анти-американского терроризма и участием Америки в событиях на Ближнем Востоке'. Как вы охарактеризуете реакцию США на недавнее убийство лидера ХАМАСА, шейха Ахмеда Ясина, совершенное Израилем?
О.: Я считаю, что неспособность США понять, что экстремистские действия Израиля не приносят пользу ни безопасности Америки, ни безопасности Израиля в долгосрочной перспективе, достойна сожаления. Она отражает отсутствие какого бы то ни было стратегического чувства цели для достижения определенного прогресса в мирном урегулировании на Ближнем Востоке. Израильтяне и палестинцы просто оказываются в 'смертельном объятии', и ни одна из сторон не видит надежды на конструктивное урегулирование. На мой взгляд, только Соединенные Штаты могут обеспечить должное видение мира и четко привязать его к 'Дорожной карте'. Но вместо этого мы говорим о 'Дорожной карте' очень неясно и избегаем давать определения миру. В известном смысле, получается, что мы говорим 'ай-ай-ай' в ответ на массовые акты насилия.
В.: Прошел год после введения американских войск в Ирак. Мир за это время стал более или менее безопасным?
О.: Война в Ираке была начата под предлогом, что страна обладала оружием массового поражения. Дополнительным аргументом было то, что это поможет уничтожить терроризм и урегулировать палестино-израильский конфликт. На самом деле, никакого оружия массового поражения там не было. А война с терроризмом, вероятно, оказалась отброшенной назад, поскольку сейчас, по данным Международного института стратегических исследований в Лондоне, в мире гораздо больше враждебных террористических группировок, чем год назад. А палестинское урегулирование постиг крах.
В.: Однако от Саддама Хусейна избавились. Разве это не положительное событие?
О.: Возможно, это принесло личное удовлетворение кому-то, но политические последствия были непропорционально негативными. Если говорить о цене, которую за это заплатили, можно также добавить 4 тысячи убитых или искалеченных американцев, около 10 тысяч иракцев, отчуждение со стороны европейских союзников и массовое усиление ненависти к Америке по всему миру, особенно в арабских странах.
В.: Какое влияние оказала книга Ричарда Кларка и показания перед комиссией по расследованию событий 9 сентября на доверие к Бушу со стороны мирового сообщества?
О.: Я думаю, что доверие к Бушу было подорвано еще до этих откровений. Они лишь подчеркивают вопросительные знаки, которые ставятся в этом отношении. Это очень печально, ведь лидерство Америки в мире зависит от доверия к нам. Когда начался кубинский ядерный кризис, президент Кеннеди отправил госсекретаря Дина Эйксона в Европу на переговоры с французским президентом Шарлем де Голлем. Эйксон сообщил, что советские ракеты направлены на Соединенные Штаты, и в случае необходимости США применят силу, чтобы уничтожить их, что будет означать ядерную войну между Западом и Востоком. Закончив доклад, госсекретарь сказал де Голлю: 'А теперь позвольте мне представить вам доказательства'. Де Голль ответил: 'Мне не нужны ваши доказательства. Я верю президенту Соединенных Штатов. Скажите ему, что мы его поддерживаем'. Кто из иностранных лидеров скажет то же самое сегодня? Скорее всего, никто. И это серьезно уменьшает нашу мощь.
В.: Останется ли Европа союзником США?
О.: Я думаю, ей можно и нужно так поступить. По-моему, мы должны вовлечь Европу в серьезный стратегический диалог, в котором мы смогли бы более тщательно обсудить действия на Ближнем Востоке. Кроме того, было бы разумным заключить соглашение, которое предоставило бы нам больше европейской поддержки, денег и оружия в Афганистане и Ираке, где европейцы активны. В конечном счете США обеспечили бы мирное урегулирование на Ближнем Востоке в обмен на более скорую передачу ответственности в Ираке ООН и совместное американо-европейское открытое определение формулы мирного урегулирования для Израиля и Палестины.
В.: Но будет ли подобный план приемлем для американского народа?
О.: Я думаю, что если американскому народу рассказать более подробно и менее демагогично о рисках, с которыми мы сталкиваемся из-за массового и исключительно американского участия в событиях на огромном пространстве от Суэца до Синьцзяна, населенном 550 миллионами человек, и если добавить, что не увеличив политическую активность, мы получим больше терактов, то американский народ поддержит этот план.
В.: Как Вы думаете, будут ли эти темы обсуждаться во время предвыборной президентской кампании в этом году?
О.: На самом деле, цель моей книги - по возможности способствовать серьезным стратегическим дебатам о внешней политике и в конечном счете, возможно, возрождению двухпартийной системы в проведении внешней политики. Впервые со времен Второй мировой войны внешняя политика Америки формируется правыми экстремистами. Я не хочу, чтобы на смену правым экстремистам пришли экстремисты левые. Я бы хотел, чтобы мы вернулись к двухпартийной системе в этом отношении.
В.: В борьбе с террором Вы советуете заниматься политическими причинами, которые его порождают. Есть ли способ уничтожить политические корни терроризма, не узаконивая террор?
О.: Конечно. Вы уничтожаете террористов, искореняете их. Вы решаете политические проблемы, которые вызывают террор. Великобритания поступает так в Ольстере. Так поступали все, кто добился успеха в этом отношении, будь то Италия или Германия. Мы поступали так с 'черными пантерами'. Мы же не нападали без разбору на все черное население. Напротив, мы пытались показать, что дискриминации и расовых предрассудков в нашей стране больше нет, но в то же время боролись с терроризмом.
В.: Вы пишете, что Европа должна понять, что 'ее безопасность еще более неотделима от всемирной, чем безопасность Америки'. Почему?
О.: Потому что у нас все еще больше военной мощи, и мы по-прежнему дальше. Взгляните на Испанию. Террористам из Северной Африки было относительно легко попасть в страну, хотя та и пользуется некоторыми благами полу-изоляции. Но в книге я действительно подчеркиваю, и это на самом деле очень важно, что дни национальной безопасности Америки прошли безвозвратно. Нынешняя реальность - это национальная небезопасность, и единственный способ справиться с ней - это сотрудничать с другими и мобилизовать их, но мы не можем указывать дорогу, если сами идем по неправильному пути.
Newsweek
ИноСМИ
