Если бы "большой восьмерки" не было, то стоило бы кому-нибудь ее придумать? Этот форум родился в 1975 году для семейных бесед среди 6 лидеров, из которых все говорили по-английски. Это было в те старые добрые времена, когда коммунизм правил половиной Европы, китайцы ездили на велосипедах, а терроризм состоял из местных инцидентов, случавшихся в мрачных уголках мира, таких как Ольстер, Шри-Ланка и Пиренеи. Позднее туда ворвалась Канада, а президент Еврокомиссии добился приглашения в качестве наблюдателя. "Семерка" стала "восьмеркой", когда в 1997 году к ней прибавили Россию, экономика которой занимает среднее место где-то между Швецией и Нидерландами. Ведущим принципом G8 всегда была черчиллевская максима "говорить всегда лучше, чем воевать". И вправду, ни один член G8 ни разу не объявил войны какому-нибудь другому члену клуба.

Однако чего удалось достичь? Внешне сократив взаимные подозрения самых сильных стран мира, дружеские беседы лишь усугубили глобальную подозрительность в отношении их лидеров. В последние годы встречи G8 спровоцировали вселяющие ужас и полные насилия демонстрации от итальянской Генуи до французского Эвиана, а бедные швейцарцы стали свидетелями того, как Женева и Лозанна сотрясались от протестов антиглобалистов. Вместо того чтобы убедить граждан, что подобное мировое лидерство укрепляет экономическую безопасность и политическую стабильность, G8 стала символом того, как маленькая самоизбранная группа лидеров больше не в состоянии давать ответы, адекватные сегодняшним проблемам.

В то время как ранее польза могла заключаться в организации общего антикоммунистического фронта, сегодня ведущие экономики мира больше не могут решать свои крупнейшие проблемы самостоятельно. Европа, например, сталкивается с цунами экономических мигрантов и беженцев, бегущих от политических бедствий и потенциального геноцида Африки. Однако за столом G8 не сидит ни одного представителя Африки. Не представлена и Латинская Америка, несмотря на давление, которое оказывает иммиграция ее граждан в США. В результате богатые северные, почти все белые лидеры, которые встретятся в Санкт-Петербурге, гораздо лучше защищают привычные интересы, чем помогают управлять миром.

На то, на что лидеры G8 могли оказывать влияние, они больше его не имеют. Первые встречи G6 были беседами у камина или у бассейна. Имело значение мероприятие само по себе, и его участники и вправду могли пребывать в клубной атмосфере. Теперь же высокопоставленные дипломаты, готовящие встречи, – шерпы – отдают по полгода и более на подготовку финального коммюнике, которое столь же нечитабельно, сколь и нечитаемо. Очевидной задачей G8 в этом году будет европейско-японское соглашение о снятии барьеров на сельскохозяйственную торговлю и увеличение инвестиций в южные страны, чтобы у беднейшего населения появились причины не мигрировать в массовом порядке. Однако ни один саммит G8 до сих пор не смог выжать ни единой лишней копейки инвестиций на юг или убедить протекционистские агро-лобби в США, Японии или Европе сократить субсидии и барьеры для открытой торговли. Этот год ничем не будет отличаться от предыдущих.

Если бы G8 создавалась сегодня, в нее не вошли бы даже Канада или Италия, зато вместо них в ней нашлось бы место для Китая, Индии и, может быть, Южной Кореи и Бразилии. И с какой стати новые силы XXI века должны прислушиваться к вчерашней элите, когда лидеры G8 даже не играют по собственным правилам? США проявляют презрение к международным законам и глобальным договорам и не уважают мировое демократическое мнение. Россия прибегает к методам запугивания в советском стиле, угрожая перебоями в энергетических поставках, чтобы подчинить своих соседей воле Москвы. Лидеры Европы снисходительно относятся к странам, не входящим в ЕС, но не в состоянии провести простейшие реформы для нового запуска экономического роста.

Смыслом существования G8 тогда была бы защита открытой торговли, открытых границ, открытых умов. Однако политика с самым низким общим знаменателем, которая проводится на ее собраниях, приводит к тому, что все остается лишь на словах. (И имидж встреч G8, огражденных вооруженной полицией, надлежащим образом символизирует, что протекционистское отношение сильно распространено среди этих стран). Всемирный экономический форум в Давосе – более полезное место для политиков, где они могут встретиться с экономическими игроками и друг с другом для дискуссий, не состряпанных заранее; лучшие результаты приносят и встречи с президентом Бушем в Кроуфорде или с канцлером Меркель в Берлине.

Было время, когда ведущие лидеры могли составить Атлантическую хартию или Декларацию ООН о правах человека, и их формулировки эхом разносились по миру. Сейчас же что действительно требуется лидерам – так это длительный отпуск, чтобы почитать, подумать, погулять и поразмышлять. Как и Черчиллю, летние каникулы которого длились 3 месяца, им могут прийти в голову какие-то идеи, как изменить мир к лучшему. Создать G6, ныне ставшую G8, было легко. Но у кого хватит смелости произнести, что ее время прошло?

Денис Макшейн, Newsweek
перевод с Inopressa.ru

Д. Макшейн – британский парламентарий-лейборист и бывший министр по делам Европы