Анна Политковская: Я даже не собираюсь это оценивать, потому что это полная бредятина. Я думаю, что новый Кадыров - это тот, который умеет возить на «десятках» дамочек из Москвы, которым не хватает брутальности в наших московских пределах. Это вся разница.

Что значит «плакать о правах человека»? Да не надо плакать о правах человека. Надо просто встречаться не только с Кадыровым, но и с людьми, которые пострадали от действий Кадырова. Не как-то так гипотетически, а пострадали самым прямым способом. Их родные погибли, измучены, вынуждены бежать. Большинство из этих людей были достойнейшими людьми. Я со многими знакома была. И сейчас на моем рабочем столе две фотографии. Я веду расследование. Это пытки в кадыровских застенках сегодня и вчера. Это люди, которые были похищены кадыровцами по совершенно непонятной причине. Их не стало просто для того, чтобы организовать пиар, которым так увлекается госпожа Латынина.

Я хочу сказать, что вот эти похищенные, чьи фотографии у меня на рабочем столе, это люди (один из них русских, другой - чеченец) были представлены так, будто бы это боевики, с которыми кадыровцы вели бой у селения Алерой. Это известная история, которая ходила по нашим телеэкранам, по радио и газетным страницам. Когда Кадыров на фоне поверженных боевиков раздавал интервью перед телекамерами государственных и прочих каналов, а на самом деле всех этих людей собрали, похитили за некоторое время, и убили.

Елена Рыковцева: Аня, а вам не кажется, что вот эти люди на нынешнем фоне переходят в разряд «отдельных недостатков»? Да, есть отдельные недостатки в виде похищенных, зато скольких же он облагодетельствовал. Какое строительство развернул. А там есть небольшой процент пострадавших. С кем не случается.

Анна Политковская: Небольшой процент пострадавших?

Елена Рыковцева: Небольшой. Так преподносится, что небольшой.

Анна Политковская: Я хочу сказать, что похищено за первую половину этого года больше, чем за первую половину предыдущего года, если какая-то репрезентативность тут имеется. И это только те люди, которые заявили о похищении своих близких. Их потом не нашли.

Я бы хотела обратить внимание на то, что мы можем говорить об отдельных недостатках только потому, что это не наши близкие, не мой сын, мой брат, мой муж. Фотографии, о которых я вам говорю, это абсолютно измученные пытками тела. Это нельзя в маленький процент сбросить. Это огромный процент.

Елена Рыковцева: Аня, я и пытаюсь разобраться, почему этот процент не становится доминирующим? Почему все эти ужасы не становятся доминирующими в оценке Кадырова?

Анна Политковская: Лена, где это должно доминировать?   

Елена Рыковцева: В прессе.   

Анна Политковская: Вы меня извините. Давайте так. Кадыров - это Сталин наших дней. Это безусловно. Для чеченского народа это так. Вы простите меня, когда мы говорим, с кем вы, мастера культуры, как это было когда-то, мы должны сказать, что Латынина и многие другие наши коллеги сделали все, чтобы мы думали или пытались думать, что это маленький процент, что абсолютное зло сегодня может победить ради того, чтобы где-то в гипотетическом будущем это было добро. Это абсолютная неправда.

Кстати говоря, о восхищении Кадыровом, о котором говорил Иван Сухов, о котором очевидно пишет Латынина, не зная этого. Вы знаете - да, как при Сталине. Это удивительно. Все то, что мы читали в книжках (я из другого поколения, я это лично не видела). Говоришь официально, публично, открыто - восхищение, говоришь тайно, тихо, интимно и тебе говорят - ненавидим лютой ненавистью. Вот это раздвоение абсолютное в душах одних и тех же людей. Это очень опасная вещь.