Так сложилось, что я - единственный человек, кто мог бы поведать о погибшем 27 июня Руслане Одижеве. Я имею в виду, что, естественно, его знали родственники, но они больше знали о его детстве и отрочестве, а мне было суждено узнать зрелого Руслана и провести с ним бок о бок несколько лет моей жизни. Я никогда не встречался с ним до американских концлагерей, и больше не видел его после освобождения из пятигорского СИЗО в России по возвращении на родину. Каким он останется у меня в памяти? В первую очередь он был одним из самых образованных и мудрых людей, которых я встречал. А еще он был справедливым.

В первый раз я увидел его в американском концлагере при аэропорте Кандагара в Афганистане. Он сидел в палатке для тяжелораненых, напротив нашей палатки. Нам не разрешали говорить, но мы успели спросить друг у друга: откуда, мол, земляк? Я заметил, что он доброжелателен ко мне в сравнении со своими товарищами по палатке. Дело в том, что в лагере ходили слухи, что я российский шпион, так как меня привезли в концлагерь из талибской тюрьмы, а талибы, мол, сажали только за дело. Потом уже в Гуантанамо он рассказал мне, что он слышал эти сплетни, но решил проверить, и наблюдал за мной весь день и даже ночью. Он заметил, что я молюсь, также, как и они, хотя меня никто не заставляет этого делать, ведь я сижу в палатке один. Тогда он засомневался в том, что шпион, тем более, российский, может молиться, и запретил товарищам распространять эти сплетни. В начале еды нам давали очень мало, а из всей еды из халяльной пищи можно было найти только леденцы и влажные салфетки. Усугублялось это тем, что люди до этого долгое время находились в горах и голодали. Так вот, некоторые заключённые попросту стали воровать еду у своих раненных товарищей, мол, все равно им не жить. Я видел, как Руслан несколько раз пресекал такое поведение, просто накрывал «крысу» одеялом, и несколько тумаков ставили заблудших на путь истинный.

Уже в Гуантанамо я долго находился рядом с Русланом. Он много рассказывал мне о пытках в застенках ФСБ на родине. Когда он рассказывал об этом, он сильно нервничал, видно было, что он не врет, что парню действительно досталось от тиранов. О кругозоре Руслана можно сказать, что он был очень начитанным человеком. Он мог часами цитировать мировых классиков, мог дать свою рецензию на любую прочитанную книгу или фильм. Однако больше всего он предпочитал читать Коран и религиозную литературу. Он всегда заступался за слабых, не мог допустить несправедливости по отношению к любому человеку, даже к охраннику. Несмотря на тяжелое ранение, полученное при мятеже в Мазаре-Шарифе (сквозное пулевое ранение в живот, через выходное отверстие в спине был виден позвоночник) он активно занимался спортом, был бодрым и веселым. Таким запомнился мне Руслан Одижев. Хороший друг и брат. Да смилуется над ним Аллах!

А о том, в чем его обвинили после смерти, - так я вообще удивлен, почему его еще не обвинили в сожжении Рима и расстреле бакинских комиссаров. Обычно так принято в правоохранительных органах: вешать нераскрытые дела на мертвых. Если он причастен ко взрывам в Москве в 99-м, то о чем думали следователи прокуратуры в 2004-м, когда он был под следствием? Вообще, я никогда не верил тому, что говорит ФСБ или «Первый канал» - хоть кто-нибудь помнит, чтобы они когда-нибудь говорили правду? Я не помню.

Айрат ВАХИТОВ