26 февраля в Кракове в честь 65-й годовщины депортации чеченцев и ингушей Комитет "Вольный Кавказ" совместно с кавказской секцией Ягеллонского университета устроил показ фильма "Призрак смерти" о преступлениях российской военщины в Чечне. Зал, рассчитанный на 80 человек, был заполнен до отказа - так, что не всем хватило сидячих мест.

"Призрак смерти" - получасовой документальный фильм, в котором динамично рассказывается о зверствах российских карателей. Значительная часть фильма - кадры с трупами людей: люди с оторванными конечностями, раздавленные, обгоревшие, разорванные на куски, с окровавленными разможжёнными черепами... Не менее ужасны кадры интервью с молодым чеченцем без руки и без глаз.

После фильма было моё выступления - выступление независимого журналиста и политбеженца с Северного Кавказа. О Чечне я говорил немного, так как достаточно было показанного фильма, который в комментариях не нуждался. Я рассказал жителям Кракова о ситуации в Краснодарском крае, из которого я вынужден был уехать год назад.

Я вспомнил о "краснодарском Буданове" - казачьем атамане Дроздове, в декабре 2004 г. расстрелявшем в селе Русское из охотничьего ружья 12-го калибра двух девушек из общины турок-месхетинцев. Одной из них оторвало нижнюю челюсть, часть верхней и щёку. Другой изрешетило дробью спину, затылок и оторвало руку. Свидетелями расстрела были племянницы девушек - девочки 8-ми и 9-ти лет.

В июне 2005 г. в Краснодаре проходил суд над Дроздовым. В судебных заседаниях участвовала коллегия присяжных. Когда присяжные вынесли вердикт, судья не стал читать его вслух, а заявил, что присяжные "забыли дописать два слова". Судья, присяжные, представитель прокуратуры, адвокат убийцы и адвокат потерпевшей стороны целый час занимались "дописыванием двух слов". Один из присутствовавших при "дописывании" рассказал, что присяжные полностью оправдали Дроздова.

Однако, дело было громким - за ним следили крупные правозащитные организации и даже Госдепартамент США. (Жертвы Дроздова получили от американских властей разрешение на въезд в США в качестве беженцев, но выехать из РФ не успели...) Судья орал на присяжных, топал ногами и ругался матом. Ему удалось заставить их переписать вердикт. Дроздов был признан виновным, но "достойным снисхождения". Присяжные посчитали "недоказанным" тот факт, что дети видели убийство.

Перед объявлением приговора вердикт зачитали ещё раз. В третьем варианте было написано, что Дроздов "не видел" детей.

  Недавно в РФ возникло "оппозиционное" движение "Солидарность". Название позаимствовано у польской "Солидарности", боровшейся против коммунистического режима. Мои польские слушатели спросили, что я думаю о российской "Солидарности". Я рассказал им о краснодарском отделении этого движения.

Руководителями краснодарской "Солидарности" стали Вадим Карастелёв из Новороссийского комитета прав человека, Татьяна Рудакова из межрегиональной общественной организации "Матери в защиту прав задержанных, подследственных и осуждённых" и Виктор Гаскевич из краснодарского "Мемориала".

Основное занятие Карастелёва - бессмысленные семинары. Рудакова уже несколько лет слишком часто и слишком много говорит о том, как хорошо живётся заключённым в тюрьмах и лагерях Краснодарского края.

Гаскевич за долгие годы своего членства в правлении регионального отделения "Мемориала" прославился не своей правозащитной деятельностью, а своей дочкой, которая отсидела 8 лет в колонии за убийство и расчленение старика и которую он после досрочного освобождения устроил на работу в "Мемориал" "правозащитницей".

После моего отъезда Гаскевич объявил меня сумасшедшим, а позже стал распространять "информацию" о том, что я якобы являюсь агентом ФСБ, специально засланным в Польшу. Гаскевич особенно усердствует в распространении этой "информации" в польской общине Краснодарского края.

Присутствовавшие в зале были заинтересованы моим рассказом о памятнике "дружбе народов" в Краснодаре - памятнике Екатерине II. На нём есть список "подвигов" кубанского казачества. Помимо участия в геноциде народов Кавказа, подвигом считается убийство казаками поляков во время Польского восстания 1863 г.

Мой знакомый активист правозащитного движения приводил к этому памятнику членов польской общины края, в том числе её председателя Александра Селицкого. Никто даже и не подумал возмутиться оскорбительной надписью.

В заключение беседы я рассказал о жизни беженцев в Польше. Среди главных проблем - плохое материальное обеспечение и ужасное медицинское обслуживание. Живущие в лагерях получают крайне скудный паёк и 70 злотых в месяц на карманные расходы. Живущие самостоятельно - на "привате" - получают 25 злотых в день (т.е. 750 злотых в месяц, если в месяце 30 дней). Этих денег едва хватает на оплату за комнату, на убогое питание и элементарные средства личной гигиены. Жить на эти деньги невозможно, можно только впроголодь существовать.

Нелегально подрабатывать удаётся далеко не каждому. Если твоё дело не рассмотрено в течение 6 месяцев, можешь получить разрешение на работу. Но это разрешение временное - как правило, на 3 месяца. Работодатели не хотят разговаривать с приходящими к ним с такой сомнительной бумажкой.

Беженцы понимают, что Польша - небогатая страна.Они готовы жить какое-то время даже впроголодь. Но возмущены тем, что это "какое-то время" растягивается на годы. Прежде всего это касается политических беженцев. Чиновники бесконечно продлевают рассмотрение дел, людям выматывают все нервы, губят здоровье.

Аудитория отнеслась с пониманием к моему рассказу. Один из слушателей заявил. что считает виновной в затягивании рассмотрения дел российскую агентуру, засевшую в польских госучреждениях. Другой слушатель сказал, что положение беженцев ещё хуже, чем я его представил.

Я, как и многие другие беженцы, являюсь жертвой польской бюрократии. Я надеялся, что решение по моему делу будет через 6 месяцев - в сентябре 2008 г. Но рассмотрение дела продлили на 5 месяцев - до 1 февраля 2009 г. В феврале мой "срок" снова продлён. На этот раз на 3 месяца - до 1 мая. Мои краковские друзья пообещали начать сбор подписей в мою поддержку, если мой "срок " в очередной раз продлят или если я получу "негатив". После общения с гостями устроенного ими мероприятия я уверен, что им удастся собрать немало подписей.

Если бы такие люди, каких я видел в зале маленького краковского клуба, работали в Управлении по делам иностранцев, у беженцев в Польше не было бы проблем...

Евгений Новожилов