Представьте, что главнокомандующий какой-нибудь страны был убит в авиакатастрофе. Добавьте сюда генералов, партийных руководителей и советников, которые были убиты в той же авиакатастрофе. Это случилось в прошлую субботу с Польской Республикой.
Образованию, считающемуся антикоммунистическим, с муками созданному перед лицом советского и постсоветского давления, был нанесен сокрушительный удар. Польские консерваторы и патриоты, включая Президента Леха Качиньского, были убиты в дороге на церемонию, посвященную 70-летней годовщине советской резни более 21000 польских военных офицеров около города, расположенного между Минском и Москвой.
Вызывает ужас, что событие в ознаменование обезглавливания Польши в 1940 году теперь связано с другим обезглавливанием. Как много страдает Польша! И могло ли это событие произойти где-нибудь, кроме России?
В этот момент для руководителей России важно показать сочувствие к польским национальным чувством. На днях бывший подполковник КГБ Виктор Калашников написал на одном украинском сайте: "Европа превратилась в место, где стало возможным всё".
Циркулирует информация, что ФСБ (КГБ) прибыла на место крушения, хотя бы просто для того, чтобы забрать мобильники и системные блоки компьютеров мертвых польских руководителей, но также и для того, как было сказано, чтобы узнать о причинах крушения.
А руководит расследованием крушения ни кто иной, как Путин, в высшей степени компетентный человек для расследования и заверений - как в случае с Курском в 2000 году - в официальных порывах всесердечного сочувствия. Как бы там ни было, представилась возможность создать новые и более сильные связи между Польшей и Россией.
Польский министр иностранных дел Радослав Сикорский в понедельник рассказал об "эмоциональном прорыве" в российско-польских отношениях. "Я должен подчеркнуть, - пояснил он, - что российская сторона ведёт себя с чрезвычайной открытостью, со славянской открытостью и добротой".
Говорят, что к польскому министру иностранных дел подошел русский чиновник и сказал: "Мы все виновны в том, что случилось, Мы должны были закрыть аэропорт из-за погоды, однако это было бы воспринято как оскорбление, и мы испугались". Как вы видите, крушение было вызвано недоразумением между русскими и поляками.
Русские устроили резню 21 тысяч поляков, как это теперь признают учебники истории, и любая попытка закрыть смоленский аэропорт была бы воспринята как попытка сорвать по-советски церемонию, которая, по словам одного антисоветского активиста, "нанесла бы политический удар по России, худший, чем взрыв в Москве атомной бомбы".
Однако вы видите, как невыгодно таить в себе зло в течение 70 лет и во что это обходится - даже в нынешнее время. Как это сформулировала "Газета выборча", "если наши две страны не могут простить друг друга в такой момент, простят ли они вообще когда-нибудь друг друга?".
Однако ж, я забываю, почему Польша хочет прощения России. И почему польское издание - или любое издание за пределами России - полагает, что у России есть что простить в отношении Польши? В этом замечании о взаимопрощении есть нечто, на что нужно обратить внимание настороженному наблюдателю.
Но кто может устоять перед телевизионными кадрами Путина, обнимающего польского премьер-министра в великолепной демонстрации сочувствия? Эти кадры снова и снова прокручиваются по польским СМИ. Это все так неожиданно, нужно быть благодарным. Достойное поведение от старого врага, или старого поработителя, является мощным эликсиром. На каком-то уровне каждый хочет мира и примирения.
В воскресенье я разговаривал с польским журналистом Томашем Помповским, который был совершенно подавлен:
"Я был лично знаком с некоторыми людьми с рухнувшего самолета, например, с начальником штаба армии. На том же самолете с президентом Польши была Анна Валентинович, которую уволил директор гданьской судоверфи.
Это стало одной из причин начала забастовки рабочих. Она была верующей. Когда директор гданьской судоверфи отказался повысить зарплату, рабочие ворвались в его кабинет, начали ему угрожать и стали собирать камни, она попросила их выбросить камни и мирно уйти из кабинета и дать ему шанс выполнить свое обещание.
Рабочие послушались ее, и, конечно, они дали директору три дня. А что случилось после того, как рабочие ушли из кабинета? Он уволил Валентинович с судоверфи. Именно тогда и началась забастовка, именно тогда и пришел Лех Валенса.
Он был номинальным лидером, она же, однако, была моральным лидером, моральной силой рабочих...".
Президента Качиньского, конечно, до сих пор ругают в прессе как "русофоба". Однако на самом деле Президент Качиньский недостаточно боялся - в противном случае он был бы еще жив.
Как бы там ни было, Качиньский был антикоммунистом, что является отнюдь не безопасным занятием для восточно-европейского политика. На это было указано перебежчиком из КГБ Анатолием Голицыном в 1984 году, писавшим, что лидер, "который занимается разработкой эффективной контрстратегии против коммунистов, не должен посещать коммунистические страны или принимать участие во встречах в верхах с их руководителями". Он предупредил, что такие визиты представляют возможность его убить.
Конечно, Советского Союза и компартии больше не существует. Не так ли?
Дж. Р. Найквист
Перевод с английского аналитического отдела Кавказ-Центра
