***

По просьбе братьев я, ин-шаа-аллах, расскажу о некоторых событиях, начиная со смерти нашего брата Абу Салиха (амира Хаттаба), до наших дней (2003 г.)

Что касается смерти нашего брата Абу Салиха, رحمه الله, то я описал в деталях что произошло, и вы можете почитать об этом, ин шаа-ллах. Через три недели  после трагических  событий, которые я упомянул в письме, мы боялись что моральный дух муджахидов падет после ухода амира Абу Салиха, رحمه الله, и мы хотели чтобы молодые братья и амиры проявляли терпение и стойкость. А оказалось наоборот, клянусь Аллахом, они подходили ко мне, успокаивая меня говоря: «Мы будем с вами до конца, и это событие только увеличит в нас стойкость на этом пути».

Моральное состояние братьев было на высоком уровне, аль-хамду-лиллях. Я не видел ни одного брата, который был бы подавлен. Конечно, они были расстроены новостью, но сохраняли моральный дух,  аль-хамду-лиллах.

Естественно, от смерти такого лидера как Хаттаб будет определенное чувство потери. Первое о чем я подумал после его смерти это единство, потому что когда мы едины, и становимся как одно целое, то  с позволения Аллаха этот шок от потери  проходит, возвращается энтузиазм и боевой дух поднимается с новой силой.

Я сначала поговорил с нашим братом Шамилем Басаевым, да сохранит его Аллах, и он сказал мне, что теперь ты будешь вместо Абу Салиха военным амиром маджлис аш-шура. Честно говоря, я отказался от этого, потому что то, что объединяет нас, это шура. Поэтому я сказал ему, что это не может быть решено одним человеком, это должна решить шура, как мы и договорились. Мы собираемся, и если люди сойдутся во мнении чтобы назначить меня, то бисми-ллях, мы полагаемся на Аллаха. Так, чтобы ни у кого не возникало плохих мыслей. Он не был доволен моим ответом и упомянул, что, когда посланник Аллаха ﷺ  скончался, он не был похоронен, пока не выбрали халифа после него[1]. Но я настоял, чтобы он созвал маджлис аш-шура, чтобы посоветоваться с ними, хотя я знаю наверняка, что все согласятся с тем, что он говорит. Я сказал ему нет проблем, но это принцип шуры, чтобы дурные мысли не приходили кому-то в голову.

Затем я сказал ему о втором  шаге, который я считаю самым важным – объединиться с Масхадовым. Первые шаги в этом направлении были уже сделаны нашим братом Абу Салихом в прошлом году, когда я и Абу Салих встретились с Масхадовым для того чтобы объединить всех амиров. Масхадов предстал бы пред ними, и они задали бы ему вопросы, он бы на них ответил, и если все согласны быть с ним, то так тому и быть.

Шамиль был недоволен моим предложением, потому что между ним и Масхадовым были большие разногласия. Он сказал: «Я знаю Масхадова…!», и он  стал говорить, что ему очень не нравится это предложение. Но я сказал ему, что мы должны пойти на этот шаг, и что вопросы между нами и тобой будут решаться на шуре. Таким образом, мы созываем шуру, и если решат что не следует быть с Масхадовым то, бисми-ллях, мы не будем иметь с ним дела; главное провести шуру. А если решат что нам следует работать с ним, то тебе нужно будет подчиняться Масхадову.

Он сказал мне, это верно то, что ты говоришь, созвать  маджлис аш-шура, и я пойду с тобой на встречу с  Масхадовым, но когда мы  все пожмем руки с ним, я выхожу из игры. Я никогда не буду иметь дело с ним, это невозможно. Он никогда не был моим президентом и никогда им не будет.

Я сказал, хорошо, если я созову  маджлис аш-шура , и ты захочешь уйти, но ведь, ин-шаа-ллах, военный маджлис аш-шура никогда не сойдется на чем-либо что не приносит пользы исламу и мусульмагнам. Я не думаю, что ты оставишь что-то, что приносит пользу исламу и мусульманам, особенно если этот вопрос был решен на военной шуре, где встреча с Масхадовым может принести пользу исламу и мусульманам. Я никогда не поверю, что ты можешь оставить это. Он улыбнулся и сказал: «Ин-шаа-ллах, посмотрим. А теперь срочно собирайте шуру».

Это было в начале лета или весны, сразу после смерти  Хаттаба. Я сказал ему: «Последуешь  ли ты за решением шуры? В этом весь смысл, затем мы обсудим планы на лето, так что бисми-ллях».

Я сказал одному из братьев подготовить место и начать связываться с амирами, чтобы собрать их. Тогда Масхадов послал мне письмо, что он хочет встретить со мной. Я встретился с ним, и мы сидели и разговаривали от молитвы зухр до фаджр следующего дня. Мы говорили о многих вещах, таких как единство, о том, что должна быть система и почему мы не придерживаемся этой системы. Он говорил со мной о многих вещах, напомнил мне что я и Хаттаб приходили к нему и пообещали, что будет встреча с командирами, но эта встреча не состоялась.

Я сказал ему: «Мы не забыли об этом, мы обещали тебе, и я приехал теперь, чтобы выполнить обещание, ин-шаа-ллах. На самом деле мы были заняты прошлым летом проведением операций, сразу после которых были мощные военные компании  от русских. Если бы ты встретился со всеми командирами, то тогда многие бы погибли. А также из-за зимы. Так что у нас не было возможности собраться кроме как этим летом. Ин-шаа-ллах, мы движемся в этом направлении, и убеждены что в этом будет большая польза, с позволения Аллаха. Я пришел к тебе именно по этому вопросу».

Масхадов сказал мне, что встретился со многими командирами, и мы говорили об объединении, и все согласились с этим. Он хотел встретиться с нами по поводу этой темы. Я спросил его: «С кем ты встречался?»  Он ответил: «Я встретился с таким-то и таким-то», и назвал имена некоторых командиров которые пришли к нему. Я сказал: «Только с ними?» Он сказал: «Это — почти все». А я сказал ему: «Тогда ты не с кем не встречался! Если ты не встретился с нашим братом Шамилем, то ты ни с кем не встретился , потому что он является столпом джихада, и он незаменим». Так что если ты не встретился с ним и не положил конец разногласиям, можно считать что ты ни с кем не встречался.

Он был недоволен моим разговором и сказал, что мы выходим из системы. Я сказал: «Мы не выходили из системы и не будем делать этого. Но ты должен сказать мне, о какой системе ты говоришь? О прежней  системе или правительстве, в которой были Кадыров и Сулим Ямадаев и остальные  лицемеры, которые  теперь сражаются против нас? Это твоя система и правительство? Ты  хочешь, чтобы мы признали ее? Мы никогда не признаем такую систему. Я не знаю, о какой системе и правительстве ты говоришь с нами. Те кто были с тобой, или лицемеры, или они сбежали. Никого с тобой не осталось, некоторые из них были убиты, и мы просим, чтобы Аллах принял их шахаду. Не надо говорить мне, что ты доверяешь кому-то из них, включая твоего человека, который говорит с нами. Мы доверяем  только тебе, потому что ты не сбежал и все еще остаешься здесь, на поле сражения и продолжаешь делать джихад. Но мы не доверяем остальным, и мы не признаем их. Я хочу, чтобы ты сказал мне, о какой системе мы сейчас говорим?»

Он сказал: «Ты говоришь правду. Это правда, что  остальные сбежали и только пять или шесть человек остались со мной и даже если они сбегут, я не удивлюсь». Я сказал ему: «Так какую систему ты просишь признать?» Он сказал: «Вот эту, что перед нами». Я сказал: «Нет, дай мне систему, где есть министр обороны, министр внутренних дел, и т.д. Нет никакой системы, которую можно признать. Ты  приходишь на шуру и формируешь новую систему из муджахидов и лидеров муджахидов. Аль-хамду-лиллях, мы также признаем тебя, и никто из нас не стремится быть президентом. Это ответственность, от которой все мы бежим». Он сказал: «Это испытание от Аллаха, и ответственность, свалившаяся на мою голову».

Я сказал: «Да, я прошу, чтобы Аллах помог тебе в этом, но ты должен править по исламу и шариату. Я сделаю тебе предложение, если ты согласишься, то я могу гарантировать тебе, что наш брат Шамиль тоже согласится, и тогда у нас будет единство. И если наш брат Шамиль на него не согласится, то мы бросим его, и даже не будем с ним разговаривать».

Он (Масхадов) знал, что больше чем две трети маджлиса аль-шура были с нами и если весь  маджлис сойдётся на чем-то, тогда Шамиль останется один, и он хорошо  это знает. Я сказал ему, что это будет тебе гарантией.

Он спросил меня:  «Что ты предлагаешь?» Я сказал:  «Маджлис аш-шура состоит из всех полевых командиров.  Они все будут вокруг тебя, никто не хочет быть президентом, но ты не можешь принимать решения, не проконсультировавшись со ними, это обязательно.  Вопрос, который согласован с маджлисом, закрыт.  Ты должен будешь советоваться по большим вопросам, и, если будет необходимость, по и маленьким.  И не будет принято никакого решения, которое противоречит шариату.   Будет шариатский суд, который будет выносить окончательное решение по любому спорному вопросу. Суд будет решать этот вопрос согласно шариату.

Таким образом, если президент принял решение, а маджлис обжалует это решение, то этот вопрос решает шариатский суд. Если шариатский суд скажет, что решение законно, то бисми-ллях, решение президента приступает в силу, но если суд посчитает решение незаконным, то это решение не проходит, даже если на нем сойдется весь маджлис. Это — шариат Аллаха. Если мы сделаем так, то с позволения Аллаха,  при какой-либо ошибке ответственность будет падать не только на твою голову. Таким образом, если случится какая-либо проблема, и люди скажут, что это случилось из-за Масхадова, весь маджлис, встанет на твою сторону. И если будет  какая-либо польза в этом для ислама и мусульман, то это будет заслуга всех. Аль-хамду-лиллях».

Думая, что  в маджлисе его будем окружать только мы, он сказал: «Есть много людей, работающих со мной за границей, такие как министр иностранных дел, официальный представитель». Я сказал ему: «Что сделают эти люди, если они войдут в  маджлис аль-шура, какова будет их работа? Любой, кто участвует в джихаде, неважно воюет  он здесь или поддерживает  джихад и муджахидов за границей, может войти в этот меджлис, с этим нет никаких проблем. Поскольку не только мы находимся в военном  маджлис аль-шура, но также и люди находящиеся за границей, такие как Мовлади Удугов, Ахмед Закаев, и условия шариата также распространяются на них, они могут войти в маджлис, и с этим нет никаких проблем».

Я сказал ему относительно президентства: «Срок не должен быть временным. Мы можем написать, что ты будешь президентом пока  условия применяются на тебе, пока не нарушается приказы Аллаха. Зачем каждые четыре года ставить нового на твое место? Нет никаких проблем в том, что ты останешься на своем посту до конца, до тех пор, пока ты трудишься на одном пути, на Шариате».  

Он согласился со мной и спросил, когда я отвечу ему.  Я сказал:  «Отлично, маджлис  будет созван через две недели, я свяжусь с тобой, ин-шаа-ллах.  И я гарантирую, если ты согласишься на условия, остальные тоже примут это предложение».  Он сказал:  «Хорошо, я соглашаюсь».  Я сказал:  «Прекрасно».  Он спросил, когда я приду. Я сказал через две недели.

Я ждал в течение этих двух недель как на иголках. Маджлис аш-шура встретился с Шамилем, и он начал говорить о причине разногласия между нами и Масхадовым, и что мы поправили ситуацию, и мы собрались на этом маджлисе, чтобы посмотреть на предложение  Абу Аль-Валида, который встретился с Масхадовым и  предложил ему условия от нас, и попросил меня разъяснить братьям ситуацию. Я объяснил братьям ситуацию, и они сказали, бисми-ллях, ты начинай говорить что ты думаешь по этому вопросу.

Я сказал им: «Мы воюем в течение трех лет, и я являюсь военным человеком на поле боя,   враг несет большие потери, но у нас нет никакого политического фронта, чтобы воспользоваться этими победами.  Масхадов должен быть лидером, потому что народ избрал его, и они рассматривают только его как лидера, несмотря на его ошибки.  Он признает эти ошибки и раскается в них.  Он не будет один, и не все будет в его руках».

Братья были довольны этим разговором и сказали, что это правильно, и они единодушно согласились работать с Масхадовым. Шамиль сказал хорошие слова: «Масхадов сам по себе неплохой, но плохие те кто вокруг него. Когда вокруг него будут муджахиды мы увидим от него то, что  никогда не ожидали. И ин-шаа-ллах, если все мы будем вокруг него, то даже нет смысла встречаться  чтобы уладить разногласия. Если он согласится на эти условия, то бисми-ллях мы встретимся с ним, если не примет, то мы откажемся встречаться.

Мы написали пять условий.

Первое. Правление по закону Аллаха, не демократия или какая-либо другая система. Источником законодательства является только исламский шариат.

Второе. Шура становится обязательной. Мы формируем маджлис аш-шура из командиров муджахидов. Президент не принимает решение, не проконсультировавшись с  мнением остальных, и мнение большинства проходит, если соответствует шариату. Если мы не соглашаемся с чем-то, тогда мы обращаемся к шариату, и шариатский суд даст решающее слово.

Третье. Изменение политики и снятие с постов  людей, недовольных шариатом, особенно министра обороны и ему подобных, которые движутся в сторону демократии. Мы сказали Масхадову, что их нужно убрать с постов.

Четвертое условие состоит в покаянии и признании, что прежняя политика, особенно между двумя войнами, была неправильной. Это было самое сложное из условий, так как чеченцы очень гордый народ: они не могут сказать «я был неправ» перед людьми. Это  действительно было одним из самых сложных условий.

Пятое условие состоит в том, что  в случае нарушения  вышеперечисленных условий военный, маджлис аш-шура  выходит из договора.

Мы договорились об этих условиях, и затем пошли к Масхадову.

Перед этим Сайфу-ль-Ислам (Аль-Масри)  по пути встретился с нашим братом Абу Усманом  Доккой Умаровым и сказал ему о проведении встречи  для объединения.  Так что все командиры были согласны с этим действием.

Я вместе с нашим братом Сайфу-ль-Ислам, Ризваном Рахмановым, رحمه الله, и нашим братом Абду-ль-Халимом встретились с Масхадовым и предоставили ему этот документ, потому что встреча должна была состояться только после принятия им этих условий.

Наш брат  Сайфу-ль-Ислам произнес хорошие слова о единстве, благодаря которому Аллах, свят Он, дарует  нам победу. После этого я начал говорить и в моих словах была некоторая резкость, так, чтобы он знал серьезность этого вопроса: «Это военный маджлис аш-шура, они прибыли к тебе, и я клянусь Аллахом, их количество не настолько мало чтобы увеличить их число,  присоединив тебя к ним, также они не нуждаются в твоих деньгах и они не являются слабыми; таким образом, ты не сделаешь их сильнее. Они пришли сюда следуя словам Аллаха Всевышнего:Крепко держитесь за вервь Аллаха все вместе и не разделяйтесь. Именно это заставило их прийти сюда. А так, аль-хамду-лиллах, у них все есть, поэтому не будь из тех кто отказался».

Он прочитал условия и начал обсуждать этот вопрос, и мы обсудили этот вопрос с   Абду-ль-Халимом, да воздаст ему Аллах благом — главой шариатского суда — который сказал, бисми-ллях, ин шаа-ллах, не будет никаких разногласий, когда мы встретимся и обсудим нерешенные вопросы. Основной момент был в признании ошибок. Масхадов сказал мне: «Я совершил ошибки, и все люди делают ошибки, такой-то и такой-то человек сделал ошибки. Не только я один совершил ошибки и не только я один буду их признавать. Я не говорю, что не делал ошибок. Но именно вы сделали огромную ошибку, когда оставили меня с этим лицемером Кадыровым». Мы сказали ему, ин шаа-ллаха, это больше не повторится, и большая ошибка состоит в том, когда один человек берет все на себя, и отдает приказы не посоветовавшись с шурой. Это было большой ошибкой, и это для нас урок. Бисми-ллях, мы пойдем к нашему брату Шамилю, потому что он согласен. Он сказал: «Бисми-ллях, я пойду с вами».

Наш брат Масхадов встретился с Шамилем, и мы перебрались в местность, о которой я не могу упомянуть. Но вкратце, мы пошли и встретились с шейхом Абу Умаром Ас-Сайфом и остальными амирами и провели там четыре дня. Были некоторые проблемы, обсуждаемые там. Но по милости Аллаха в течение четырех дней были решены спорные вопросы, и все дали клятву придерживаться единства,  и что основой будет шариат Аллаха Всевышнего, и если будет разногласие, шариатский суд решит его. И в шариатском суде все будут равны, неважно кто ты, президент, министр, или амир муджахидов.

Все они были очень довольны этой встречей, включая Масхадова, Шамиля.  Моральный дух  стал подниматься, и все  были очень рады.  Мы сделали видеозапись и послали копию вам. Братья в Грузии были очень счастливы, и начали, соревнуясь, прибывать сюда.  Один из братьев сказал, что люди, чтобы посмотреть эту запись выстраивались в очередь.

В то время области были распределены в военном отношении. Был восточный фронт, западный фронт, столичный фронт и северный фронт. Расходы стали увеличиваться. После встречи Масхадов отправился на территорию западного фронта, я возвратился на восточный фронт, а наш брат Сайфу-ль-Ислам пошел с Масхадов, он был выбран Масхадовым, чтобы быть его специальным советником, без мнения которого он не будет принимать решения, и об этом был написан официальный указ. Аль-хамду-лиллях, он пошел с ним в сторону западного фронта и там провел встречу с амирами.

Один из командиров-суфиев, который был связан с Масхадовым пришел к нему, и сказал: «Ты собрал ваххабистов вокруг себя и покинул мюридов и кадаритский тарикат, зачем ты  это сделал?» Масхадов очень рассердился и сказал ему: «Где сейчас  те люди, которых ты называешь мюридами!? А те, кого ты называешь ваххабистами делают джихад. Мы узнали правду и действительность. Посмотрит  на свою одежду и обувь, твоя внешность не похоже на муджахида. Пока ты сидел в Ингушетии, они воевали. Так что не говори так!». Он сказал ему: «Я хочу находиться под руководством  Докку  Умарова — потому что он командир западного фронта — я не хочу быть непосредственно связанным с тобой». Он сказал ему вежливо: «Мы объединились и дали клятву, и я не собираюсь быть первым, кто нарушит ее. Если ты хочешь быть с Докку Умаровым, то иди бисмиллах, но если хочешь остаться, то ты мне не нужен». Он сказал: «Я уйду и никогда не вернусь». Он  сказал ему убираться, и выгнал его, а для чеченца быть изгнанным кем-то является серьезным делом. Он  говорил с ним на высоких тонах, и братья, которые были там, рассказывали, что Масхадов очень рассердился и произнес очень резкие слова, и он начал защищать братьев, сказав: «Те люди, которых ты называешь ваххабистами являются муджахидами, и правда на их стороне. И все, что вы – такие как лицемер Кадыров — говорили о них было, ложью. Теперь мы можем это видеть».

У него была хорошая позиция, и это была его первая фаза. Наш брат Сайфу-ль-Ислам был с ним, и он (Масхадов) начал заучивать Коран с таджвидом. В последнем письме от него говорилось, что в уроках по сире — биографии пророка — мы дошли до взятия Мекки, а также он заучивает хадисы пророка ﷺ, и ин-шаа-ллах, я ожидаю от него хорошего, пока наш брат Сайфу-ль-Ислам с ним, мы просим, чтобы Аллах сохранил его и сделал так, чтобы Сайфу-ль-Ислам продолжал быть рядом с ним.

Я клянусь Аллахом, после той встречи было очень большое благословение. Эта встреча была первым шагом. С первого дня, с первого собрания, я всегда советовался с некоторыми шейхами — за которых я прошу Аллаха, чтобы Он сохранил их, благословил их жизнь, время и их работу — и мы всегда обсуждали эти проблемы, и они давали нам советы относительно этих проблем. Также братья, командиры, говорили с шейхами находящимися здесь  или по телефону. Это их мнение и слова. И они были очень довольны тем, что шейхи сказали на этих беседах.

Я сделал это, чтобы никто не испытывал желание сделать что-либо, я собрал большую встречу. После того как каждый командир сказал свое слово, я сказал: «Все  алимы и шейхи, особенно на Аравийском полуострове, ждут результата этой встречи. Мы сообщаем им об этой встрече, и они будут знать, кто хочет Шариата и единства. Все встретятся, и мы узнаем, кто желает единства и осуществления Шариата Аллаха». Поистине, привлечение шейхов произвело большой эффект на этой встрече, и я прошу Аллаха вознаградить их благом.

После той встречи мы сразу увидели баракат. Во время той встречи, началась операция в Веденском районе, братья вошли туда и контролировали его в течение одного-двух дней. Велись ожесточенные сражения, где было уничтожено много единиц техники и танков, было убито много русских солдат и взято много военных трофеев. После этого был подбит вертолет, который являлся самым большим вертолетом в мире, в нем находилось 200 спецназовцев. Один из них – и все они были офицерами – равняется 50 рядовым солдат. На обучение одного из них требуется в 50 раз больше затрат. Эти спецслужбы связаны непосредственно с Путиным, и не подчиняются армии, она не вмешивается в их работу. Они относились к самым жестоким военным органам, которые принесли много бед чеченскому народу. Если кто-то попадался им в руки, то можно и не мечтать увидеть его вновь. Эти враги Аллаха увезли около пяти, шести, семи тысяч человек из чеченского народа, и никто не знает, что с ними сделали, живы они или нет, и даже командиры русской армии не в состоянии вернуть их. Они были одними из самых коварных спецслужб. Так что это был сильный удар по ним, аль-хамду-лиллах, и клянусь Аллаху, это было результатом бараката этой встреч. Это случилось спустя один месяц после маджлиса.

Также после встречи мы договорились проводить полномасштабные операции от запада, в районе Бамута, до востока в Зандаке. Операции начнутся с начала месяца. Затем мы объявили про эту встречу, и телеканал «Аль-Джазира» показал некоторые её части.  Мунафики сходили с ума: это был очень серьезный удар по ним. И из-за объединения начались полномасштабные операции, и к муджахидом  были посланы люди с приказом, если какая-либо группа готова, то, бисми-ллях, пускай начинает операцию. Муджахиды начали заходить в села и города и выставлять посты по всей территории. Повсюду прошли  большие операции, и враг понес огромные потери. Также в течение этого лета больше чем десять вертолетов были сбиты, аль-хамду-лиллях, у нас еще не было, чтобы в одно лето были сбиты 10 вертолетов. Также в это лето был подбит истребитель. Так что от этого объединения был большой баракат от Аллаха.

В одном из интервью российского командира спросили:  «Почему в этом году количество  операций увеличилось? Это потому что боевики объединились?» Он ответил:  «Нет, Это не потому что они объединились, они адаптировались к войне, и они стали приобретать опыт, но это — не по причине их объединения». Таким образом, он признал, что операций было больше, чем в прошлом году. Этот враг Аллаха знает, что у муджихидов есть опыт трехлетней войны.  Так какой же у них будет опыт через четыре, пять, шесть, лет?  А мы верим, что это благословение Аллаха Всевышнего и объединения.

Были проведены операции, о которых я не могу упомянуть в деталях.  Но было проведено много операций.  Затем прошла операция в  Москове («Норд-ост»), да примет Аллах братьев как шахидов, аль-хамду-лиллях, это была успешная операция.  Это сотрясло Россию, и доказало, что муджахиды все еще здесь и способны ударить в сердце российской столицы.  Это касательно московской операции, у которой были хорошие результаты, аль-хамду-лиллах.  Плоды   этой  операции значимы до сих пор, и мы благодарим Аллаха за это.

После этого была проведена операция истишхада  - подрыв дома правительства в Грозном. Это была успешная операция, аль-хамду-лиллях. В этой операции участвовал брат сорока лет, его пятнадцатилетняя дочь и его семнадцатилетний сын, находившийся в другой машине. Вся семья участвовала в этой операции после того, как в доме этого брата были убиты его жена, дочь, сын и отец. Мы просим, чтобы Аллах принял их как шахидов. Это было прошлым летом. Ин-шаа-ллах, будет еще много шахидских операций потому что есть много желающих молодых братьев. И ин-шаа-ллах, скоро будут новости о подобных операциях.

Касательно будущих операций, это — четвертый год, и операции продолжаются, и убийство врагов Аллаха продолжается, и уничтожение военной техники никогда не останавливалось, и происходит почти ежедневно.

Посмотрите, кто на этой войне побеждает и кто проигрывает. На этой войне есть три стороны получившие ущерб.

Первая сторона — российское руководство. Они расходуя огромные деньги и, неся тяжелые потери, являются первыми проигравшими.

Вторая сторона —  российские солдаты, которые воюют не имея какой-либо причины, идеи или акиды.

Третья сторона — бедный чеченский народ. Их дома были разрушены, многие стали беженцами, голодали, и их честь была унижена.

Что касается муджахидов, то им не навредить, аль-хамду-лиллях. У них нет ничего на руках, чтобы терять.

Их кровом является небо, а их кроватью земля. И враг не может отобрать их небо и землю. Так что наша крыша над головой это небо, а наша кровать это земля, и нас  оберегает Всевышний Аллах, аль-хамду-лиллях, враг ничего не может с нами сделать. Мы совершаем обряды поклонения, такие как  намаз, пост, и другие виды, которые мы не можем оставить, я клянусь Аллаху особенно после того, как муджахид стал как рыба в воде, он не может покинуть поле сражения. И когда один из нас убит, на его место приходит два, три, четыре человека. Клянусь Аллахом, мы возвращаем обратно людей, желающих присоединиться к джихаду, потому что у нас не достаточно оружия, и мы не нуждаемся в большом количестве людей, так как это партизанская война, которая должна состоять из групп с маленьким количеством натренированных людей, которых мы в состоянии обеспечить. Нам не нужны большие скопления, потому что враг только и ждет, чтобы мы собирались в лесу толпами, и он обстреливал нас из артиллерии.

Мы просим наших ученых, чтобы они не оставляли нас без поддержки. Мы очень нуждаемся в финансовой поддержке, особенно в наши дни. Также мы нуждаемся в моральной поддержке. Клянусь Аллахом, мы были в шоке, когда услышали, что шейхи поменяли свое мнение относительно нас. Мы не знаем, что послужило причиной этому? Даже я упомянул в письме, может быть вы,  его читали, что мы всегда слышали, когда делали дуа во время пятничной молитвы в священной мечети «О Аллах, даруй победу муджахидам во всем мире, О Аллах, даруй им победу в Палестине, Кашмире и Чечне». Теперь же они не упоминают Кашмир или Чечню, почему? Я не знаю. Сегодня  Кашмир и Чечня не упоминается в дуа, а завтра перестанут упоминать Палестину, а затем фраза «даруй победу муджахидам во всем мире» не будет произноситься в дуа, а затем окажется что нет джихада в наше время والله المستعان.

Этот вопрос сразил нас, и Аллах знает, как это поразило нас! Даже если мы будем оставлены всеми людьми, мы, ин шаа-ллах, продолжим сражаться на этом пути, и ин ша-ллах, мы не отступим, даже если никого с нами не останется. Мы верим в Аллаха и Его победу, и Он может одарить нас этой победой. Аллах Всевышний говорит: Мы непременно испытаем вас страхом, голодом, потерей имущества, людей и плодов. Обрадуй же терпеливых. (Корова, 155)

Да, люди могут оставить нас, финансы, которые мы получаем на войну могут уменьшаться, может случиться то, может случиться это, но в итоге, если мы будем терпеливы, победа будет за нами. Мы ждем только победы или шахады. Перед нами две победы: если мы будем убиты, это победа, и это лучшая победа, и если мы победим на войне, это также является победой.

Наконец, мы просим наших братьев ученых, чтобы они не подводили нас, ведь поддержка делается ради Аллаха, а не ради людей. Когда наш брат Хаттаб, رحمه الله, был убит, поддержка была остановлена, потому что это было ради человека, а не ради Аллаха. Бизнесмены, шейхи или любой из братьев, кто поддерживал нас во времена Хаттаба, теперь оставили нас без помощи, что означает что их поддержка была ради человека а не для джихада. Ин шаа-ллах, посланные деньги будут израсходованы в правильном направлении. И я прошу, чтобы Аллах помог нам правильно нести эту ответственность. И мы не можем остаться  без советов наших ученых.

Я прошу Аллаха, чтобы Он сохранил всех мусульман, дал нам увидеть истину и последовать за ней, и увидеть заблуждение и отдалиться от него, и чтобы Он простил нас и вас.

 والسلام عليكم ورحمة الله وبركاته

 Ваш брат Абу-ль-Валид Аль-Гамиди

Чечня

Перевод с английского: Бекхан  Магомадов

alisnad.com