Корреспондент Financial Times Кэтрин Хилл отправилась на Дальний Восток РФ, чтобы оценить, с какими сложностями сталкиваются инвесторы, откликнувшиеся на приглашение Москвы о ведении бизнеса с Россией. Газета пишет:
Подписание газового соглашения на 400 млрд долларов между Россией и Китаем в мае стало неожиданным прорывом после десяти лет отсрочек и безрезультатных переговоров. Для Путина сделка значила нечто большее – начало золотой эры в русско-китайском сотрудничестве.
Москва уже провозгласила Китай своим самым важным экономическим партнером. Предполагается, что объем двусторонней торговли к 2020 году может достигнуть 200 млрд долларов.
Однако, посетив деревню Пашково, находящуюся на реке Амур, которая разделяет две страны, становится понятно, что видение Путина об огромном потенциале сотрудничества упирается в стену давнего соперничества и недоверия.
В 2008 году две китайские лесозаготовительные компании вложили средства в России, чтобы обеспечить сырьем свое предприятие. Два года спустя дверь перед ними была захлопнута, после того как русские власти закрыли там пограничный пункт.
Сначала мы переправляли древесину по реке на наше предприятие в Китае, которое находится в нескольких километрах. Теперь же для доставки груза необходимо ехать в объезд на 700 км, из-за чего прибыль уменьшается вдвое", - приводит говорит директора компании Heilongjiang Xin Chun Timber Group Чжао Фуцюаня.
Его перипетии являются лишь одним из примеров тех трудностей, с которыми сталкиваются китайские компании, желающие вести бизнес в России. Многие из них работают на русском Дальнем Востоке (это оккупированная Россией и до сих пор не возвращенная Китаю китайская провинция Внешняя Манчжурия - КЦ), который богат природными ресурсами, но плохо заселен.
Компания Kangbo, занимающаяся поставками сельскохозяйственной техники в "Еврейскую автономную область (ЕАО)", с трудом держится на плаву из-за строгих русских таможенных пошлин и ограничений на крупное машинное оборудование.
"Нам приходится заполнять огромное количество документов для поставки каждого комбайна. За весь 2013 год власти разрешили нам продать в ЕАО лишь один уборочный комбайн", - говорит региональный менеджер Чэнь Дацзюнь.
Китайцы постепенно интегрируются в местную экономику. В 2013 году в Хабаровском крае их доля в прямых иностранных инвестициях составила 4%. В 2009 году этот показатель был равен 2%.
В Биробиджане большинство новых зданий возводятся китайскими фирмами, и китайский фактор играет все более важную роль в торговле, грузоперевозках, гостиничном бизнесе и переработке отходов. "Без китайцев весь этот город остановился бы", - говорит Ван Минвэя, представляющий в Биробиджане город Ичунь.
Русские утверждают, что делают все для привлечения китайских инвесторов, но при этом признают, что в процессе возникают помехи с обеих сторон.
Китайцы, как правило, не нанимают в свои компании местных русских, привлекая в основном китайских работников, как это уже происходит с китайскими компаниями в Африке и Латинской Америке.
В компании Haihua, расположенной в Пашково, заняты 105 китайцев и 20 русских. Руководители свидетельствуют, что русские очень ленивы и много пьют. Китайцы живут в общежитиях и работают семь дней в неделю – от рассвета до заката.
Происходит рост числа ферм, открываемых китайцами в России. Ожидается, что количество земли, арендуемой китайскими фермерами, вырастет с 50 тыс. гектаров в 2008 году до 666 тыс. в 2016 году.
Заместитель председателя Красного Китая Ли Юаньчао во время вояжа а в Москву в мае сказал: "У вас есть земля и природные ресурсы, а нас есть люди и деньги".
Отдел мониторинга
Кавказ-Центр
