Империя не наносит ответный удар
Организмы умирают неравномерно - процесс часто сопровождается то приступами острой боли, то кратковременными периодами улучшения. И это справедливо как для отдельных людей, так и для обществ. Чудесным патентованным лекарством можно купить для смертельно больного человека какое-то время; такое же временное улучшение приносят для обществ нефтедоллары. Культуры тоже умирают. Последнее утверждение звучит убийственно для национальных государств, объявивших себя 'вечными'. Но, как оказалось, не вечным был даже Рим.
Русская культура обречена. Культура, ориентированная на духовное самокопание - вплоть до мазохизма; культура общественная, коллективистская - до экономической неэффективности; ориентированная на отца, на вождя - до тоталитаризма; вдобавок культура ксенофобская, жестокая, криминальная и коррумпированная - такая культура не способна выжить в современном экономическом соревновании. Способные уезжают за границу; те же, кто остается в России, отвергают всю эту хваленую 'русскость' - культуру позолоченных куполов и зверски жестоких правительств.
Тоталитарные общества могут значительно отличаться друг от друга; но общества экономически эффективные похожи друг на друга, как близнецы. Всем богатым и успешным нужна свобода, все они сопротивляются общинному мышлению, не любят узурпацию власти и не рвутся в драку. Нищим же нужна идеология, чтобы иметь хоть какое-то основание для самоуважения; незначительные поодиночке и неспособные к личным достижениям, они сбиваются в стада, в массы. 'Единица - вздор, единица - ноль:' Экономически успешное общество всегда исповедует индивидуализм. Его членам для достижений просто не нужен коллектив за спиной.
Нефтедоллары дали России передышку от агонии, начавшейся еще в конце девятнадцатого века. Коммунистический эксперимент в России не был направлен в будущее. Это была отчаянная попытка ностальгирующей интеллигенции повернуть время вспять, вернуть Россию к общине. Октябрьская революция была ничем иным, как восстановлением общинного строя, воинственного и деспотичного. Правление коммунистов было реакционным; оно камня на камне не оставило от либеральных реформ 1870-1910 гг.
Царь Александр пожаловал крепостным волю; большевики превратили свободных крестьян обратно в крепостных. Сталинские колхозы были настоящей машиной времени: добро пожаловать в ранний феодализм. Бесправные массы заключенных, строившие чудовищные советские каналы и дамбы, показались бы до боли знакомыми индустриальным магнатам прошлого наподобие Демидова - тот тоже возводил гигантские стройки капитализма на костях крепостных рабов. Россия по максимуму использовала подневольный труд - где крепостных, где узников - с незапамятных времен.
Коммунисты вернули страну к фундаментальной основе традиционной русской политики: государство богатеет за счет обнищания своего народа. Даже по поздним советским оценкам только двадцать девять процентов ВВП доставалось населению. И даже из этой части государство экспроприировало львиную долю - посредством скрытой инфляции и 'добровольно-принудительных' госзаймов. В сталинские годы цифры были еще безжалостнее. Коммунистическая империя, точно как предшествующая ей царская, держалась на бесплатном труде крепостных рабов.
Дабы замедлить неумолимый ход истории, правительствам России нужно было удерживать свой народ во тьме неведения. Эта изоляция закончилась в конце девятнадцатого века - интеллигенция в массовом порядке стала путешествовать по Европе, поражаясь немыслимой для русского человека свободе. Коммунисты снова отгородили Россию железным занавесом.
Второй шок случился в 1956-м, когда Хрущев пригласил иностранную молодежь на спортивный форум в Москву. Появление в самом сердце тоталитарной империи этих молодых людей - веселых, благополучных, явно наслаждающихся свободой и изобилием - сломало пресловутую 'гордость советских людей за свои достижения'. Коммунисты продолжали лгать о нескончаемых победах пролетариата, но им уже не верили. А когда прорывается информационная блокада, стрелка часов российской истории начинает вертеться очень быстро. Агония советского режима началась в пятьдесят шестом (на самом деле в 1957 - КЦ).
Вот мы и добрались до ответа на вопрос: чего же не хватает Путину, чтобы снова превратить Россию в угрожающего всему миру монстра. Он не в состоянии закрыть общество.
Правительственная пропаганда, конечно, делает все возможное, чтобы народ скептически относился к западной жизни, которую они видят в Интернете и по спутниковому телевидению. Но, как известно, 'невозможно вечно обманывать всех'. Информационное изобилие не позволяет закрыть общество, а ничего, кроме закрытия, вернуть к старому его не сможет.
И, как всегда, больной вопрос - экономика. Российская экономика находится в жалком состоянии. Нефтедоллары, скапливающиеся в кошельке у государства, выглядят солидно; да только ни одна страна, называющая себя развитой, не может финансировать все свои амбиции исключительно за счет продажи сырья.
Российские нефтяные доходы незначительны по сравнению с валовым внутренним продуктом развитых стран наподобие Соединенных Штатов или Великобритании. Даже в лучшем случае, когда совпадают самые благоприятные условия - для построения современной экономики требуются столетия; но российский случай лучшим не назовешь при всем желании. Америка привлекала самых инициативных людей со всего света.
Англия - колыбель современного либерализма и предпринимательства. Россия же сохраняет свой общинный менталитет, который сводит на нет все крупномасштабные попытки ее серьезно модернизировать. Русский народ дал миру немало гениев в разных сферах; но ни одного блестящего менеджера или хозяйственника масштабов Форда. Российское государство может крепнуть только за счет грабежа своих граждан - неважно, предпринимателей или рабочих. Но в открытом обществе уже другие граждане, они не желают безропотно сносить грабеж; и поэтому российское правительство не внушает благоговейного страха, как в коммунистические времена.
Попытки новой России показать миру военные мускулы тоже особого успеха не имеют. Путин - мелкий функционер КГБ, один из многих сотрудников, внедренных 'органами' в качестве агентов влияния в различные правительственные органы незадолго до распада СССР. Он коррумпирован - как минимум с тех пор, как выдавал новым русским бизнесменам экспортные лицензии в Санкт-Петербурге. Перед тем, как стать президентом великой страны, Путин был на побегушках у Ельцина и Березовского.
Путин пытается изображать из себя царя, но удается ему лишь образ мелкого пронырливого сотрудника КГБ, пролезшего из грязи в князи. Стабильность путинского режима - миф, он держится на волоске. Стоит вкачать в оппозицию миллиард-другой долларов, и начнутся массовые протесты в Москве и Петербурге, которые тут же будут разнесены на весь мир международными СМИ. Тоталитарная власть - вещь хрупкая и непрочная. Путинская Россия, точно так же, как в свое время Россия горбачевская или царская, не устояла бы перед хорошо срежиссированым переворотом. Как показывает история, переворотам этим не требуется даже выходить за пределы двух столиц. Российская провинция московские изменения даже не заметит.
Замысел Путина - сделать себя премьер-министром при послушном президенте после того, как закончится его собственный президентский срок - заранее обречен на поражение. Русские вряд ли выберут темную лошадку, даже если ее поддержит сам Путин. Русский народ хочет сильного лидера с харизматическим потенциалом, но не серую личность, навязанную Путиным в качестве марионеточного президента.
Такой путинский выдвиженец не выиграет выборы, если только они будут хоть в малейшей степени прозрачными - разумеется, если оппозиция выставит популярного кандидата, а не вызывающего народную ненависть крайнего либерала. Даже если задуманная Путиным операция 'Слабый преемник' закончится успехом, усевшийся в царское кресло слабак скоро станет сильным и высокомерным, центром притяжения для оппозиции Путину. Сам ВВП, как его почтительно называет сейчас проправительственная пресса, в начале своего правления тоже был слабой проходной фигурой. Новый президент не станет долго мириться с всесильным премьер-министром Путиным.
Российская военная угроза преувеличена. Советы построили огромную армию, точно так же, как они построили огромную экономику, на одной и той же основе - бесплатной рабочей силе. В течение многих десятилетий лучшие условия для работы самым блестящим умам России создавались лишь в одной сфере: военных исследований. Сейчас и это уже не так. Российские военные сегодня не могут конкурировать с частными компаниями за лучшие умы. Творческие люди сопротивляются дисциплине, особенно дисциплине правительственной или военной. Российские военные не платят конкурентоспособные зарплаты, не обеспечивают привлекательные условия труда.
Что важно для ученых, в 'оборонке' не заработаешь научного имени - все твои гениальные исследования будут засекречены. Российские научно-исследовательские институты военной направленности укомплектованы людьми солидного возраста, а из молодого поколения ученых к ним присоединяются лишь единицы. Поскольку Интернет и свобода перемещений сильно расширили возможности трудоустройства молодых ученых из медвежьих углов России, эти люди также оставляют военные рабочие места.
Путинская Россия пытается воссоздать советскую имперскую политику, но ей сильно не хватает финансовых возможностей. Россия не может, как когда-то Советский Союз, покупать благосклонность туземных царьков огромной денежной помощью. В отсутствие коммунистической угрозы Россия перестала быть политическим супертяжеловесом. Страна живет только былой славой.
Российская империя - и царская, и коммунистическая - потерпела крах. Огромные тоталитарные общества могут выдержать удар вражеских армий; но никогда - товарное изобилие. Точно как в красном Китае, экономическое развитие неминуемо приведет к наступлению Темного века, и в конце концов к коллапсу.
Можно гадать, сколько еще времени удастся КГБ удерживать в своих руках рассыпающуюся на глазах Россию. Очевидно, недолго. И после распада Россия будет огромной: независимая Сибирь - перспектива маловероятная. Россия станет хаотическим конгломератом с квази-независимыми регионами, с огромным неравенством между развитыми городами, богатыми ресурсами регионами и девяноста пятью процентами населения, живущими в полной нищете. Российские атомные бомбы и ракеты уйдут на черный рынок, и мир должен быть готов к тому, что их придется выкупать у шантажистов.
Умирающего российского динозавра бояться не надо. В случае с заразной идеологией, как и с заразными болезнями, лучшая политика - сдерживание.
Отдел писем
КЦ
