История народа не всегда бывает справедлива к своим истинным патриотам и героям. К большому сожалению, многие достойные имена незаслуженно затмеваются именами прославленных героев по достоинству, но, поверьте, братья мои, пьедесталом для возвеличивания имён наших славных героев служат именно подвиги этих, незаслуженно умалчиваемых, истинно народных патриотов.

Написав эти строки о таких патриотах, хочу сделать попытку восстановления исторической справедливости в отдаче дани уважения истинно народным героям и патриотам.

Уважаемый редактор ДШ, я видел на вашем сайте фото упоминаемой в этом материале героической чеченки рядом с вашим легендарным президентом Дж.Дудаевым. Предоставляю в вашу редакцию документальный материал составленный одним из чеченских командиров, имя которого пока назвать не могу.

С уважением Адам Боровский

*****

После захвата Войковского моста через реку Сунжа российскими войсками, единственным слабым, но крайне опасным, звеном для связи с внешним миром у чеченских подразделений, защищавших Президентский дворец по периметру, оставался главный мост через Сунжу у здания Совмина ЧРИ. С захватом высотного здания нового корпуса нефтяного института, российские войска поставили последнюю точку на возможности передвижения по этому мосту, поскольку с высоты здания этот мост, находящийся на расстоянии ста пятидесяти метров, просматривался как на ладони, и многие наши бойцы нашли свою смерть на нём от российских снайперов и гранатомётов, в попытке его пересечь.

Попытки Шамиля Басаева организовать подмогу для бойцов исламского батальона в окружении, защищавших Президентский дворец по периметру, оставались тщетными, поскольку умелых добровольцев более не оставалось. Смерть косила кругом нещадно.

Вот в этом кромешном аду, Аллах оставлял для своих воинов отдушину, луч света для связи с внешним миром. Таким лучом являлась единственная сохранившаяся у чеченской армии бронемашина, которой на полной скорости удавалось проскочить этот злополучный мост, доставив для моджахедов боеприпасы и продукты питания и увозя с собой раненых в чеченские госпитали. Этот, поистине героический проход моста удавалось осуществлять ночью в течение суток до двух раз.

Мы, бойцы исламского батальона в здании Совмина, десятки раз в течение суток в рукопашную отражавшие атаки российских морских пехотинцев, восхищались смелостью и дерзостью экипажа этой бронемашины, который каждый день по два раза шли на верную смерть. И каждое появление этой бронемашины на мосту мы встречали с огромным воодушевлением и неимоверными переживаниями за те три-четыре секунды, когда она проскакивала мост и сворачивала за угол здания, увернувшись от двух-трёх гранатомётных выстрелов, пущенными российским спецназом.

Когда, 17 января 1995 года, после полученного второго ранения в ногу, я был доставлен в госпиталь в подвалах Президентского дворца, мне посчастливилось познакомиться с мужественным экипажем нашей бронемашины.

Экипаж состоял из двух человек, водителя и бойца, одна из которых была молоденькая симпатичная чеченка, в солдатской телогрейке с автоматом через плечо. В жизни я не видел такого сочетания красоты, стойкости, мужества и уверенности в своей правоте. Один взгляд этой красавицы-моджахеда убирала любые сомнения в нашей победе, и манерой говорить она ставила в неловкое положение за недавние переживания за наше будущее. Я запомнил редкое для чеченки имя этой красавицы - Рубати.

Погрузив более тяжело раненых в бронемашину, Рубати уехала снова испытать судьбу, пообещав вернуться в полночь за нами, если она будет жива.

Рубати и её водитель, которого звали Умар, сдержали своё слово и вернулись за нами в полночь. Когда нас, раненых, погрузили в бронемашину, выяснилось, что остаются ещё раненые, которые вынуждены будут находиться под падающими бомбами до следующей ночи. Увидев мольбу помощи в глазах остающихся раненых бойцов, Рубати приняла смертельное решение - самой остаться в окружённом здании и вместо себя погрузить в бронемашину раненого бойца.

Помню, когда на полной скорости наша бронемашина вступила на мост, мы считали секунды, которые отделяли нас, раненых бойцов, от свободы, которая начиналась на той стороне моста. И вдруг нас оглушил страшный взрыв на стороне водителя и бронемашину охватило пламя. Нам, раненым, удалось открыть заднюю дверь бронемашины и выпасть на землю. Когда мы отползли за бронемашину из-под продолжающегося обстрела, мы увидели охваченную сильным пламенем бронемашину на стороне водителя, огонь которого уже достиг выше его пояса. Охваченный пламенем водитель издавал глухой контуженный стон и временами покрикивал одно единственное слово - Аллах1у Акбар!