В Дагестане идет война. В Ингушетии идет война. В Чечне война идет уже второй десяток лет. Война началась в Кабарде, Карачае, начинается в Татарстане, на Урале, в Поволжье.

Потери русских растут и становятся все более чувствительными на фоне распадающейся армии и демографического мора. Потери русских в кавказской войне перевалили за 50 тысяч убитыми и раненными.

В Дагестане сразу несколько успешных нападений на сотрудников милиции, не менее 10 милиционеров погибли, около 10 ранены.

По ночам подрывают машины сотрудников дорожно-патрульной службы. Ежемесячно специальными оперативными группами моджахедов уничтожаются наиболее одиозные главари группировок МВД и ФСБ.

Крупные потери милиционеры понесли в двух районах Кавказа: Ингушетии и Дагестане. Ингушские моджахеды, атаковав войсковую колонну длиной в 2 километра, уничтожили более 50 и ранили столько же русских солдат. Эти потери, по словам журналистов, сопоставимы с потерями русских в русско-грузинской войне.

В Дагестане моджахедами была проведена крупная спецоперация против оккупационных войск.

В полдень 21 октября на окраине селения Сергокала из проезжавшей машины был обстрелян пост милиции, было уничтожено 3 милиционера. Для организации поисков стрелявших туда были направлены милицейские подкрепления из соседнего Карабудахкентского района, но они попали в засаду недалеко от селения Губден. На пути автоколонны сработали две мощные мины, потом колонна была расстреляна шквальным огнем из автоматов и гранатометов. Под раскаты «Аллаху Акбар» обстрел продолжался более получаса, оставшиеся в живых милиционеры лежали, закрыв головы руками под колесами своих машин. После нападения моджахеды спокойно покинули место боя.

В результате нападения уничтожено и ранено 20 милиционеров. Атаку на автоколонну организовала группа уроженца этих мест амира губденского джамаата Магомедали Вагабова, насчитывающая до 20 бойцов.

В результате нападений на милицейские уазики в Шамилькале (б. Махачкала) и Хасавюрте было выведено из строя не менее 12 милиционеров. Дагестанская милиция снова боится ездить на машинах, вновь вывешены бронежилеты на окна патрульных машин.

Хасавюртовским сектором дагестанского фронта проведена точечная операция, которая по своей дерзости поразила местных марионеток и вселила в их сердца страх. Средь бела дня, на свадьбе, перед банкетным залом был уничтожен полковник УБОП.

Президент Дагестана почти каждый день устраивает так называемые «совещания совета безопасности», которые, впрочем, действенных результатов не дают.

Сегодняшнее руководство Дагестана не в силах отыскать пути выхода из кризиса. С 1999 года из Дагестана почти каждую неделю, а сегодня каждый день точно, идут сообщения о покушениях на высших республиканских чиновников, на представителей власти, милиционеров, военнослужащих. И каждый раз это представляется как очередное ЧП. Публика и пресса уже привыкли к этим ЧП. Фактически вся республика Дагестан является одним большим ЧП.

Власти боятся признаться в секрете полишинеля, о том, что идет война. Кавказская война, которую, как и 150 лет назад вели наши предки и, которая шла десятки лет. По воле Аллаха скоро она закончится победой мусульман.

Нынешние марионетки не справляются с ситуацией. Это было очевидно и 10, и 5 лет назад. Но как говорилось об этом, так и продолжается говориться, и ничего при этом не делается. И этот котел огромных проблем - социальных, экономических, политических, религиозных, межнациональных - продолжает бурлить. Кремль пытается его заткнуть ветошью старой номенклатуры.

Но когда напор этих проблем вышибает в очередной раз эту ветошь, то происходит всплеск интереса к ситуации в Дагестане, что там происходит, почему там очередное чрезвычайное положение. Новостные колонки и репортажи пестрят словом «Дагестан», «чрезвычайная ситуация», «нападение», «убит». Для многих россиян Дагестан стал синонимом Афганистана.

Из-за того, что ничего не меняется, а у людей нет реального выхода, нет перспектив существования, ситуация постоянного напряжения в Дагестане раскручивается по возрастающей. Сохранение существующей структуры власти, существующих отношений порождает нестабильность в Дагестане, а в других регионах Кавказа усиливает социальную напряженность. Эта напряженность нарастает, поскольку нет ни политических, ни социальных, ни экономических выходов для какой-то активности групп населения, особенно молодежи. У людей нет перспектив, люди не видят выхода в нынешней ситуации.

В этой ситуации молодежь Кавказа, которая все больше проникается исламскими идеями, единственной альтернативой своего будущего как мусульман видит в создании исламского государства на Кавказе - гаранта стабильности и развития. Молодежь хочет установить тот строй, благодаря которому на территории Медины было создано первое исламское государство, ставшее образцом прогресса и справедливости.

Вооружённые отряды на Северном Кавказе управляются из одного центра. Кавказская армия в Дагестане, в Чечне и в Ингушетии, действует по единому плану. К сожалению, всем этим вызовам Кремль не может дать адекватной оценки из-за неадекватности ее руководителей и их непомерных амбиций. Проблема еще заключается в том, что в Москве, есть "пятая колонна", которая заинтересована в этой дестабилизации, в связи с тем, что идет борьба за власть.

По мнению политологов, процесс дестабилизации на Северном Кавказе продолжается: «Процессы, аналогичные дагестанскому, происходят и в других регионах Северного Кавказа, где сохраняется та же старая номенклатура, которая никак не реагирует на острейшие проблемы населения. Мы уже не говорим об интересах народа, о том, что власть должна отвечать интересам народа, но мы говорим о том, что есть такие острые проблемы, нерешенность которых неизбежно приведет к социальному, политическому взрыву. Молодежь уже встала на путь джихада, решая проблему вооруженными методами.

Это происходит в Ингушетии, республике, расположенной достаточно далеко от Дагестана, но там эти проблемы в связи с тем, что республика небольшая, очень выпукло проявляются. В Ингушетии произошел такой отрыв власти от населения, такое накопление самых острейших социальных, политических и религиозных проблем, что нынешняя власть, на мой взгляд, утратила контроль над ситуацией, и ситуация сейчас в Ингушетии поступательно дестабилизируется.

Вторая проблема состоит в том, что сейчас, на фоне финансового кризиса, эта дестабилизация может вообще взорвать Россию. Центр этого Кавказского фронта находится в Чечне. Теперь война расползается по всему Кавказу, а в перспективе и по всей России.

Моджахеды Доку Умарова начали наносить фланговые удары по Дагестану и Ингушетии. В какой-то момент по приказу единого командования во всех трех вилайатах Имарата Кавказ может начаться вооруженное восстание.

Ситуация усугубляется тем, что на фоне подорожания, энергетического кризиса в Дагестане, финансового кризиса в России, невыплат зарплат и замораживания вкладов, падения цен на нефть, а следовательно и урезания социальных программ, значительная часть населения Кавказа может поддержать моджахедов. Таким образом, для Кремля ситуация может выйти из под контроля не только на Северном Кавказе, но и перекинуться на весь юг России, стать катализатором и в остальных регионах. Перспективы для России весьма мрачные.

Как отмечают эксперты, северокавказский кризис становится реальной угрозой для целостности Российской Федерации.

Кремль должен понять, что силовой способ подавить вооруженное сопротивление на Кавказе привел к обратному результату согласно закону физики: чем сильнее действие, тем сильнее противодействие. Пора от механических способов решения проблем перейти к политическим. Единственной альтернативой распаду России сегодня может стать признание Имарата Кавказ, подписание мирного договора и вывод всех войск с территории Северного Кавказа.

В противном случае, президенты России скоро увидят под окнами Кремля не танцующих лезгинку молодых кавказцев, а вооруженные отряды моджахедов, к которым с удовольствием присоединятся миллионы гастрабайтеров. Что будет тогда можно себе только представить. Но это уже совсем другая история...

Политолог Ю. Саламов